Не заметил, как в сеть угодил,
И разит от меня так кагором,
Если Бог бы меня Ваш простил,
Разве был бы сегодня я вором?
Я Вас встретил, Мадонна, как есть.
Вся козырна, мадам – с боку бантик,
Я по ветру влачился, Бог весть,
Шоколадный, но только лишь, фантик.
Не обходит беда стороной,
Каждый сам выбирает дорогу,
Я ведь правде служил воровской,
Но а Вы только верили Богу.
Бог всему, он как есть, голова,
Дай чтоб в волю Вам хлеба хватило,
Но а мне, чтоб найти к Вам слова
И чтоб сердце тоскою не ныло.
Мы так разные в сей пустоте,
Как полярности две батарейки,
Вы служили высокой мечте,
Но а я замерзал в телогрейке.
Я б увез Вас в тайгу золотую,
Где лишь холод, не видно ни зги,
Где в далекую пору былую
Вышибало нам ветром мозги.
Я бежал б от икры, от «Чинзано»,
От Мартини, безмозглых подруг,
Где когда-то давно, очень рано,
Замерзал от морозов и вьюг.
Мне в печенках базар их пустой,
Кто они, все зажратые суки?
Мне б глотнуть Колымы ледяной,
Позабыть злую горечь разлуки.
Я бы с Вами былые обиды
Далеко в мерзлоту закопал,
Что Египта мне все пирамиды?
Что мне Турции теплый причал?
Если был бы я в здравом уме,
Если б Бог мне простил прегрешенья,
Я б молился одной Колыме
Без надежды на Ваше прощенье.
Комаров бы дарил я Вам тучи,
Пыль и холод морозных дорог,
И еще самогон, что пахучий,
Нас валил бы обоих там с ног.
Там блатняк лишь поют у костра.
Да и голод так косит, в натуре,
Только это все, знаешь,– мура,
Если волком родился ты в шкуре.
Только там Вы меня и поймете,
Чем живу, дорожу и дышу,
Я на каждом АН-2 самолете
Ваше имя ножом напишу.
Знаю, жизни другой уж не будет,
Ладно, так хоть Господь снизошел,
Вы поймете: лишь те только люди,
Кто сквозь север однажды прошел.
Там иначе уж все повелось,
Там сомнения вовсе не точат,
Вам и спать бы со мной не пришлось,
Потому что там белые ночи.
Колымы подарю я рассветы,
Что течет на краю далеко,
Вы поймете – придурки поэты,
Но как с ними на сердце легко.
Все для Вас: и коньяк, и суши –
Этот стих только там душу тронет,
Я лишь праздник хотел для души
Подарить Вам, как есть, на ладони.
Ваша милость, ну что ты, прости,
Не могу без тоски я о Боге,
Был я вором на этом пути
И его не встречал на дороге.
Щас молиться отсохнет рука,
Не простит меня сразу Ваш Боже,
Понимаешь, чтоб в храм с кабака –
Это тоже, наверно, не гоже.
Я приду к Вашей вере пешком,
Коль увидеться нам доведется,
Так начищу кресты порошком,
Что, боюсь, Ваш Господь обожжется.
Не могу я, чтоб в храм никакой, –
Вот такая печальная повесть,
Не позволит с душой мне пустой
Воровская, но все же ведь совесть.