Я в этой жизни ничего не значу,
Хотя, казалось, многое постиг,
Я в ней грущу, бывает, даже плачу
И прожигаю всё всегда за миг.
Мне в новой жизни отвечать придётся,
Когда архангелы поставят на перо,
Но, а сейчас пропеть лишь остаётся,
Что написать так было нелегко.
Леночка, Лена, ты улыбнёшься,
Знаю, совсем мне нечего ждать,
Знаю, ко мне ты уже не вернёшься,
Но не хочу я об это молчать.
Пахнут, как прежде, ромашка и клевер,
Птицы так много людям простят,
Только б вернуться, вернуться на север,
Птицы на север далёко летят.
Жизнь пробежала, промчалася скверно,
Клин журавлиный мне с болью кричит,
Север не встретит меня уж, наверно,
Север мне много уже не простит.
Леночка, Лена, гляжу, провожая,
Как журавли отправляются вдаль.
Лучше б прожил, тебя чтоб не зная,
Лучше б не ведал я эту печаль.
Я в этой жизни ничего не значу,
Ведь мне её уже не изменить,
Но я давно, давно уже не плачу
И лишь тебя хочу я в том винить.
Я отбивал, как мог, твои подачи,
Что ждёт меня, я знаю наперёд,
Я заберу с собой все неудачи,
Но а тебе одной пусть повезёт.
Леночка, Лена, всё тает и тает,
Клин журавлиный растаял вдали,
Грусти-печали, печали не зная,
Сердце на части мне рвут журавли.
Я в эту жизнь вошёл без всяких правил
И потому так много не сберёг,
Я в ней любовь одну лишь только славил,
И по-другому я никак не мог.
Я не хотел б прожить её иначе,
А ты ругай – за что, не знаю, сам,
И пусть петля давно по мне уж плачет,
Но я вернусь к родимым берегам.
Я этой жизни, знаешь, знаю цену
И потому так к многому привык,
Я в ней люблю одну лишь только сцену,
Её оваций сладкий этот миг.
Я ей, конечно, много, многое прощаю
За то, что можно в ней тебя любить,
И я конверт далёко отправляю,
Чтоб навсегда, навеки позабыть.
Леночка, Лена, я понимаю:
Счастья, его не хватает на всех,
Видишь, с годами я таю и таю,
Ты же с годами имеешь успех.