Часть – 4
Судьбы дорога в жизнь ведёт упрямо,
Невеста друга дождалась с войны,
В семье солдата, вскоре, стала мамой
И нет счастливей и верней жены.
Шло время и в тот год послевоенной,
Сорок седьмой, голодный, горький год.
Трудом ковали подвиг повседневно,
Потуже затянув ремнём живот.
Жить было трудно, чтобы выжить знали,
Необходим к достатку поворот.
Отчизне заем долгосрочный дали
Обуть, одеть и накормить народ.
В налогах – не в шелках был сельский житель,
В деревне труд в мозолях отражён.
Был нужен грамотный руководитель,
Но путь бойца дальнейший предрешён.
Объят отец был выбором серьёзным,
Созрела мысль, он ей давно живёт,
Обильным мёдом, прибыльным колхозным
Оставит след в районе, пчеловод.
***
В стране подъём – гремел углём Стаханов,
Намечен в экономике прогресс,
Страна войны залечивала раны,
Народом восстановлен Днепрогэс.
Стальные кони нивам песни пели,
На крыльях, в дали, уносил мотор,
Надрывно репродукторы хрипели,
Зовя в коммунистический простор.
В альбоме старый снимок есть семейный,
Когда к нам собирались люди в дом
Послушать Родину - приёмник батарейный,
Предметом роскоши тогда считался он.
Так близко это всё и так далёко,
Жизнь тороплива, что в реке вода
Стремится вдаль то - узко, то – широко,
Уходит без возврата навсегда.
***
Рассвет спешит, ночь семенит шагами,
На душу ляжет утра холодок,
Идёт хозяин к пасеке задами,
Стряхнув с кустов живой росы поток.
В работе дни мгновениями тают,
Счёт времени теряется порой,
Растут сынишки, вот уж помогают
Следят за ульями, где может выйти рой.
Деревьев тень над пасекой склонилась,
В густой листве скворцы нашли приют,
Обняв поляну, речка серебрилась
На солнце в полдень щуки дремлют тут.
Поросший мхом омшаник примостился,
В траве увяз, как старый мухомор,
Черёмухи куст спелой опустился,
Притягивая ребятишек взор.
Колоды муравьями разбежались,
Над ними зной и словно бы во сне,
Лишь нити пчёл с летком соединялись,
Не видимой дорогой в тишине.
Труд пасечника хлопотлив, но знатен,
Работницы в лугах жужжат – поют,
Их разговор ему знаком, понятен,
Они нектар, с цветов, пыльцу берут.
Он чувствует звучанья мир блаженный,
Куда летит и где была пчела,
В глаза гречихи взглянет непременно,
Не с донника ли взяток понесла.
Возрос на ниве, возмужал в природе,
На фронте выжить помогла земля,
Горит, как спичка, при любой погоде,
Ему сродни вода, леса, поля.
Так жил солдат, порою разгибаясь,
Считая прибыль, помогая тем,
Кто быт села, трудом преображая,
Снимал послевоенный груз проблем.
***
В народе шок, смятенье умер Сталин.
Приспущен флаг, затих правленья пульс,
Тогда ещё всего о нём не знали,
Двадцатый съезд раскроет людям культ.
И к нам в глубинку докатилось горе
Из уст в уста передавалась весть,
Взгляд отводили, многие не веря,
Да и что б снова, за язык, не сесть.
Казалось, паралич разбил державу,
Гудками плач заводов, море слёз.
С затменьем солнца лишь сравнится траур,
На площадях страна скорбящих поз.
Морозный воздух холодит сознанье,
Строй оцепленья, фырканье коней,
Под свод кремля от площади до зданья
Три дня к вождю течёт поток людей.
В убранстве траурном Колонный зал Союзов,
Смирен в гробу всевышний властелин,
Как тени люди, разрывая узы,
Потухшим взглядом расставались с ним.
Минута памяти сердцами простучала,
Банты на древках словно вороньё
И если б правда криком прозвучала
То мир бы выдохнул, сказав – враньё.
***
Раскрыта сущность, улеглись сомненья,
По всей стране шёл кукурузный звон,
А на селе и здесь в моей деревне
Обидой слышался крестьянский стон.
Урезав землю, двигая сажени,
Пахали, без разбора целину,
Сводили скот, без чуточки сомненья,
Творили глупости на всю страну.
Спешили в жизнь мы семимильным шагом,
Колхоз, вгоняя клиньями в совхоз,
Догнать и перегнать хотели махом
Америку, в телеге без колёс.
Роптал промеж себя полу крестьянин,
Как нитка рвался беспрерывный стаж,
Всё испытал покладистый селянин
И свод законов и начальства блажь.
Из космоса звучали позывные,
Был грозный атом в мирный превращён,
В Ц. К. плелись интриги тайно злые
И вот Хрущёв на пенсию, смещён.
По - Брежневу эпоха начиналась,
По - прежнему, шла стройка в коммунизм,
Водой сверхплановой проблемы накоплялись,
Мы плыли в развитой социализм.
***
С земли корнями крону развивая,
Растут деревья, виден жизни бег,
Но если корень древа подрывают,
Окажется загубленным побег.
Остывшим солнцем уходило детство,
Мозг будоражат городские сны.
Тяжёлое оставлено наследство
Быт извращён у сельской стороны.
Увлёк и нас отток определённо,
Как, листья с дерева, попав в водоворот,
Лишь иногда, как странники, смущённо
Мы появлялись у родных ворот.
Глаза селян радушием светились.
Для близкого знакомого лица.
Родные в гости вечерком сходились
И крылья вырастали у отца.
Отведав медовухи, пили снова,
От чувств, смахнув слезу, хозяин пел,
Ладонь над ухом, надрывая слово,
Ревела буря, дождь седой шумел.
Вдыхая чистый воздух откровенья,
Галдели под хмельком наперебой.
В рассказах жизнь и не было сомненья,
Что, кто – то вскоре прибредёт домой.
Всех за полночь дорога разводила,
Дышала сном деревня в темноте,
Тоскливо на цепи собака выла,
Всё растворялось в сонной теплоте.
Пораньше встав, отец после гулянки,
Тихонько крякнув, захрустев груздём,
Управится в хозяйстве спозаранку,
Проворность в деле характерна в нём.
Смиряясь с судьбой, живёт отец в совхозе,
Колхоз и пасека остались сладким сном.
Стал конный двор в соломе и навозе
Ему родным и он душою в нём.
Табун лошадок, словно вихрь промчится
С ночных лугов к реке на водопой.
В душе моей тоскою отразится
Былыми грёзами, поры беспечной той.
***
На путь прошедший свой, мировоззренье
Вначале безрассудно и легко,
Обогатившись опытом, сознаньем
Жизнь видишь тоньше, ярче, глубоко.
Не сплю давно, сопят родные братья,
В окно струится утренний рассвет.
Изба бела, что у хозяйки платье,
Чиста, как совесть на исходе лет.
Нас руки мамы нежно укрывают,
Но сон уходит, догоняя ночь.
Родители на завтрак приглашают,
Да по хозяйству надобно помочь.
Короток отпуск, далека дорога,
Вновь возвращаюсь в суету проблем,
Но видно уж, что от Кремля порога,
Всё крепче ветер новых перемен.
Не скрою, трудно будет поколенью
Вновь воскресить, в душе любовь к земле.
Отчизна ждёт на деле возрожденья,
Ей надоело жить в большой нужде.
Сурова, правда, лет былых, пришедших,
Как жить отец примером призывал.
Ему понятен фарс властей ушедших,
Призыв их лишь улыбку вызывал.
Он вспомнил фронт, друзей, себя в солдатах,
Судьбу суровую, не лёгкую свою.
Живёт трудом, во славу жизни ратным,
Давно в отставке, но душой в строю.
Дом опустел, отрадой служат вести,
Обидно, грусть, но в чём его вина,
Как колыбельная в эфире песня
Фронтовики – оденьте ордена!
--- Эпилог ---
В окно глядит осколок золоченый,
Свидетель грусти вышел в небеса.
Да! Горек рубль крестьянский – пенсионный,
Последняя препятствий полоса.
Он верит в то, что жизнь придёт в деревню,
Она увидит снова яркий свет,
Кто пашет, сеет, возрождая землю,
Тот пусть живёт, в достатке, пьёт и ест.
Затих буран, струятся с неба свечи,
Не спит солдат, вздыхая не от ран,
О смысле жизни мысли человечьи -
Ночь за окном, в раздумье ветеран.
Оформление и иллюстрации - художник Ефимов В.В.
Редактор - Зенин Е.Г. 1989г.