Это странно, это так бесконечно странно - знать, что твоё отражение бродит в сотнях миль от тебя, это странно - не слышать, не видеть, просто чувствовать кожей то, что вы с ним безумно похожи, просто верить в то, что он тоже... Что он такой же, и так же помнит, и так же примеряет чужое лицо в зеркалах, потому что оно - твоё, потому что оно у вас на двоих лишь одно. Так не должно быть, и надо вырваться, и мысли, мысли сумбурным потоком, стекая на пол тяжёлыми багровыми каплями, падают, падают... Падают. И ты вслед за ними падай, в пропасть лети - потому что нет для тебя иного пути, нежели чем идти. Идти за ним, за своим отражением, за своим лицом, к окончательному поражению. Это будет логичным концом, потому что ты отпустил половину чужой души за сотни миль, а вторую её половину похитил, и одиночество роднит вас ещё больше, скрепляет незримыми, но дьявольски прочными нитями. Потому что лёгкий сквозняк в ночи пронзает тебя насквозь, и тут уже все равно - кричи, не кричи, все равно скоро придет долгожданный гость, все равно это будет всего лишь очередной ржавый гвоздь, вбитый в твое персональное распятие. Хотелось, говоришь, свободы, мать её? Ну так и жри свою свободу ложками, ну так и пили вены тупым ножиком, продолжай отрицать собственное ничтожество! Но помни - тебе уже никто не поможет. Никто, кроме него, не скажет, никто, кроме него, не спросит. Но никого не было, а значит, некому будет и бросить. Лелей в ладонях собственное не-поражение, лови исчезнувшее отражение в разбитых стёклах, в пустых глазницах, в лужах крови, в полупрозрачных мёртвых лицах. Такая ерунда, такая малость - но это всё, что тебе осталось. Тебе осталось знать, но не видеть, не слышать, и очень хочется спать, тебе давно хочется спать, тебе надо немного поспать, слышишь?..
Не дышит.