Не было печали,
Горя мы не знали,
Мокрые не трогали дела.
Что была нам стенка,
Правила всем Ленка,
Только всех она нас продала.
Донесли из МУРа,
Будто Ленка-шкура,
Всю «малину» нашу продала.
Что она, в натуре,
В горпрокуратуре
Закусить решила удила.
В сквере молча пили,
Там и порешили,
Что поставим Ленку на перо.
Ах, печаль-разлука,
Получай же, сука.
Вечером направились в УГРО.
Тёмно-синей дымкой,
Точно невидимкой,
Подкатил наш белый фаэтон.
Мы недолго ждали,
Время точно знали,
Прогремел заряженный патрон.
Вот, раскинув руки,
В позе старой суки,
Ленка задыхается, лежит.
Два мента в завале
В пьяной перепале,
Стрелка на спидометре дрожит.
Мы «рисуем» ноги,
Катим по дороге,
Пулею пробиты тормоза.
Керосин из бака:
Мент пробил, собака,
Смерть косится прямо нам в глаза.
Две маслины справа,
Впереди облава,
Чудом завернули мы во двор,
Там все – врассыпную,
В мать ту жизнь блатную,
Мусора стреляли нам в упор.
Вечером, в натуре,
Как в звериной шкуре,
Захотелось ночью волком выть.
Хоть и сам втемяшил,
Но прости, иначе
Мне в законе, знаешь, не ходить.
Тихо сердце бьётся,
Плачет и смеётся,
Догорай же ты, моя любовь.
Так решила зона
Тяжестью закона:
За измену будет только кровь.