Писать стихи на введении в античную филологию
- неблагодарное занятие: под бормотню о Момзене
невозможно настроиться на правильный лад.
У последовательной, сухой мысли, залитой
Кипяточком из невнятных безвкусных терминов,
Заплетаются ноги. Она угрюмо смотрит на часы,
Хочет пинком заставить стрелки двигаться дальше,
Как Помпею Великому, может, хотелось пнуть
Увязшую в грязи повозку с провиантом и пожитками,
Чтобы беглецы: его легионеры, граждане, сенаторы,
И сам он могли ускорить отступление. Сильней, наверняка,
Ему хотелось пнуть брюзгу-Катона, вздорного старика,
Чтобы тот прекратил все каркать: бр-росил, бр-росил Р-рим на
Р-разгр-рабление р-разбойнику Кесар-рю!
Иные так еще похуже себя ведут:
Бледный от злости и прямой, как железный прут,
Молча сидит в стороне ото всех Марк Юний Брут.
Помпей, отвернувшись, чертит
Тонкой палочкой по грязи планы будущих славных баталий.
Наконец, все движется дальше, и, грохоча нашлемниками
Пехотинцы выступают на пятки сапогу Италии.