Рассказать вам, зайки мои, сказочку на сон грядущий про путь, якобы никуда не ведущий? От немёртвого - о неживом, от неживого - о немёртвом, - рассказать? О том, что если из четырёх вычесть один, останется пять, от том, что мир наш триедин, а пополам триединство невозможно сломать, не повредив ни одной из его частей?..
Рассказать, как странно слышать хруст собственных костей, каково это - когда по венам расползается смертельный яд, каково стоять перед бездной и знать, что уже ни за что не шагнёшь назад?
Полно уж, не доросли, мои хорошие, ничего личного. Просто иногда страшнее кроваво-красного бывает тёплый тёмно-коричневый, и тусклый блеск затёртых легенд скрывается в тени молодой луны... В такое время смешиваются явь и сны, прошлое с будущим меняются местами, пространство и время сплетаются в причудливые узлы. А запах случайно пролитой крови въедается в кожу, ломает разум, корёжит душу, но тот, кто не давал себе обещаний, не сможет и их нарушить. Маленькое серебряное распятие врезается в ладонь острым краем, по коридорам гулким шёпотом - "Отца, и Сына, и Святого Духа", давайте, мои хорошие, вы играйте, а я подержу этот мир, чтоб пока не рухнул. Не я ли платил десять тысяч лун за луну когда-то, и не в мою ли душу веками засматривается бездна?.. Сегодня ночью я буду одним из триумвирата, уж мне-то к подобному не привыкать, да и вам полезно. Фортуна раздразнит тьму золотистым светом, и ткань бытия затрещит, расходясь по швам, распадаясь на тонкие нити. Но древняя мощь швыряет в глаза разноцветный спектр, и кто говорит, что за свой предел невозможно выйти?..
Сказок моих не слушайте, им не верьте; нет в них ни слова лжи, только правды намного меньше. Тот, кто гуляет по кромке мира в поисках смерти, тот, в чьих жилах давно уже вместо крови плещется вечность, ни правды, ни лжи с собою не носит вовсе. Однако же, если кто-то смелый придёт и спросит, ответы будут ему даны. Что, в общем, уже немало.
...По почерку на твоём приглашении в вечность заметно: рука дрожала.