Наташа, Натали, Шалава,
Матилдьда, Мотря, Шлюха, Клава.
Столько имен. А сколько лиц
Готовых пасть пред нею ниц!
Наташенькой зовут с любовью
Те, кому сердце, вырвав с кровью,
Она надежду оставляет,
Игриво глазками стреляя.
И Солнышком. И ждать готовы
Хоть век. И покупать обновы,
И вслед с улыбкою смотреть,
И о семье не сожалеть.
А Мотрей, Шлюхой, Стервой, Клавой,
Зовут её, и они правы, те жёны,
Чьи мужья по ней
Так сохнут, что её милей
Нет в свете белом. И для ней
Они готовы бросить всё.
И прорастает пусть быльё
На надоевшем, сером, старом…
К её ногам, как к пьедесталу,
Склоняя головы, колени
Они спешат. Хоть знают – сменят
Их скоро на любовном ложе,
Но не тревожит их, похоже,
То положение вещей.
Лишь только бы немного с ней
Побыть… А там всё в тар-та-ра-ры
Лети… Пусть тары-растабары
Плетут. И пусть плюют вослед…
Лишь бы добавить ей побед,
Лишь бы насытить её чрево,
И будь, что будет. Что за дело
Им до других? Лишь их самих
То первобытное начало,
Когда всё мало, мало, мало…
И цель одна, одна Она,
А там хоть мир, а хоть война.
Инстинкт звериный утолится,
Когда Наташей насладится.
Наташей – самкой. Свет в окно!
И все равно. Им все равно.
Да, все равно, что говорят,
За месяц третий Ты подряд…