Не спит в колыбели, со взглядом лисы
Дитя, что в семь раз беспокойней людских:
Луне улыбается, скалит клыки -
Не сунь палец в пасть ему, поберегись.
Прорезались зубки, прорезался нрав -
Когтистым котёнком вцепился в рукав.
Глянь, острые уши прижаты, зрачки -
Ох, сузились в щёлки. Глаза велики
У страха, но правда - но правда страшней:
Ребёнка сплели из травы и ветвей,
Под дубом во мху засыпало дитя,
И звёзды в венок свой вплетало, шутя.
А ветер, качая под смех колыбель
На тонких ветвях, о неведомом пел.
Под ивами скрыты, терновой стеной
Ворота холмов, если выйдет – открой,
Но хочешь, не хочешь - теперь и всегда
Подменыш - твоя колдовская беда -
И чудо, волчонок чужой и родной,
Что в мир опустился упавшей звездой.
Век за веком – всё мимо:
Нету счёта морщинам,
Но скала раньше сгинет
Чем проклятье твоё.
От конца до начала
Тень его проплясала,
Спрячь железное жало –
Всё равно не убьёт.
Здесь просто, здесь скучно, здесь время – песок;
Пусть осень пестра – плащ зелёный промок.
Железом холодным под рёбра – тоска,
Решетка не выстоит, слишком легка.
Прорвётся такое – кто слово найдёт,
Чтоб дать беззаконью название? Чёрт
Копыто сломает в загадках таких –
Но больше всего бойся, если притих
Зверёныш, качелями месяц скрипит,
Мурлычет на печке угасшая прыть:
Кто старше дубов и юней мотылька
Умаялся, тропка была далека.
Он дремлет. Но только поверишь в покой –
Вмиг флейта и скрипка зовут за собой.
Да так, что попробуй-ка не танцевать!
Смелей – пусть столетия мимо летят.
Ох, переполох по округе в ночи -
Но пиво варить в скорлупе не спеши.
Быть может, без крови народа холмов
Не знать бы нам песен, стать глиною вновь.
Странник мой остролицый,
Что ж тебе не сидится,
Что так манят границы
Заколдованных мест?
Письменами созвездий
Говорит с тобой бездна -
Как от сердца отречься
Просто, если прочесть!
Кто юность вовек не сменяет на плоть,
И кверху ногами по жизни идёт?
Он знает такое, что страшно в глаза
Смотреть, невесомей пера на весах.
Ведёт хоровод нечисть – но не дивись.
По осени бродит сторожко, как рысь,
Чужак, и листва под шагами его
Становится золотом для дураков.
Пусть старый алхимик над колбой корпит –
Вовеки такого ему не добыть.
И, знаешь, богатство берёз и дубов –
Монета почище людской. Кто готов
Поверить – тому гвалт сорочий милей,
Чем нежная арфа в дворцах королей.
А там, за границей рябины – туман,
И кубок забвения густо-багрян.
Сипуха заухает вдруг у окна -
Не бойся, душа никому не нужна.
Сбежишь ли за ним следом с тропки прямой,
Когда твой подменыш вернётся домой?
Всякий узел развязан,
Ум заходит за разум,
Веришь, нет – лучше сразу
На ветра отпустить.
Распустить косы-злато,
Да безумье не прятать.
Ходит странное рядом –
Запах близкой грозы.