На шее моей поцелуй от верёвки,
В кармане - полтинник и пропуск в бордель.
Я, мама, как плавленный сыр в мышеловке,
Рыбалка в Америке, сон и форель.
Катаюсь по свету на крыльях Исиды,
Мне граф Калиостро двоюродный брат.
Мой рот, мои веки и мысли зашиты,
Но черти во мне все равно голосят.
Любовником был для издерганных песен,
Старался их кровью своей напоить,
Поэтому стал я им неинтересен.
Да, мама, пора в чевенгурность валить.
Я брошусь под поезд ушедшей надежды,
На чайковых крыльях пройду Небеса.
Я стал улыбаться все реже и реже,
И жить мне осталось всего полчаса.
Не смерти покой, но свобода и роды
Возводят над телом живущих менгир.
Я, мама, с тобой до прокофьевской коды,
Умерший еще при рожденьи Шекспир.