Иванов телогрейку поправил,
Затянул её крепко ремнём,
По солдатскому кодексу правил:
Вещмешок и винтовка при нём.
На снегу догорала ракета,
И в атаку пошёл Иванов,
Ни разрыва, ни яркого света -
Темнота через десять шагов.
Высота безымянная взята,
За шаги – из фанеры звезда,
Старшиной телогрейка изъята,
А причина изъятья - проста.
Телогрейки, шинели и обувь
Зашивали, чинили в тылу,
Так, в боях побывавшую робу,
Возвращали опять на войну.
Телогрейки с пробитою ватой
Привезли в ярославский Ростов,
Из него в сорок первом когда-то
Призывался на фронт Иванов.
Среди женщин - вдова его Клава
Зашивала разрывы иглой,
В телогрейке отверстие справа
Залатала умелой рукой.
И когда тот распоротый ватник
Был починен и к бою готов,
Прочитала она на подкладке:
«Третий взвод» и «Сергей Иванов».
Ниже адрес, фамилию, имя
Видит словно в тумане свои,
И как будто дыханье сдавило
От нахлынувшей боли в груди.
Она гладила ватник руками,
Рукава, воротник, каждый шов,
От нее, ожидавшей ночами –
Навсегда уходил Иванов.