Однажды, в очень средней школе,
Когда – точнее не сказать,
Мне Рафаэлло Джованьоли
Попался томик на глаза.
Как человек, свободы ради,
Боролся с гнётом сволочья -
Что даже плакал Гарибальди
Над тем романом в три ручья.
Лишённым прав и привилегий
Сказал он прямо: - Хошь, не хошь,
Но дальше так нельзя, коллеги -
Не комильфо, ядрёна вошь!
Хоть был он смертник, гладиатор,
И далеко не «гранд-персон»,
Патрициат запанибрата
Общался с ним под закусон.
А как его любили дамы…
Что невозможно превозмочь!
Лишались чувств и килограммов,
Об нём рыдая день и ночь.
Но не сбивался с панталыку
Герой посредством чар и слёз.
Вино без памяти не глыкал -
Всегда приличен и тверёз.
И против Стеньки с Емельяном
Моральный облик не терял -
Он был с гражданскими гуманным
И женщин за борт не швырял.
С ним не сравнится Робин Гуда
Простой разбойничий формат -
Творить гоп-стоп в лесу нетрудно,
Не много надобно ума.
И ни один античный хроник,
Блюдя свой шкурный интерес,
Об этом рабском гегемоне
Не написал худых словес.
Ильич сказал, с прищуром хитрым,
О нём, как лучшем из парней!
А может, Карл, а может, Фридрих -
Не помню точно, хоть убей...