Этому недомальчику почти уже двадцать шесть,
переженщине этой примерно семнадцать.
Его страхи о том, как бы чего не успеть,
ее же - снова на нем случайно сорваться.
Он - злобный гений, она - неврастеник,
без доказательств, кто здесь кому явился виной,
без обвинений по делу убийств и истерик
и той лужи крови, растертой по кафелю чьей-то спиной.
Его совесть затерялась в ее рыжине,
ее здравый смысл - в его синих глазах.
Они друг против друга остались в этой холодной войне,
чтобы в финале обвенчаться где-то на небесах.
Они пусть не Бонни и Клайд, но к ним дико близки:
Она - наивный объект, а он - субъект преступлений.
Если любовь - самые прочные в мире тиски,
что тогда лучшее из божьих творений?