Люсе Ли
С бренностью тет-а-тет,
как пилигрим в ночи –
что твой мотылек на свет, –
рваный огонь в печи,
то есть, в камине жар –
медитативный флирт
огненных острых жал
с пристальным взглядом, – сквирт
пенящихся фонем
в высохший Его лик
в глух Его, в Его нем,
в древний Его язык,
кто ты, откуда ты?!
В чьих обитаешь «до-
после» в каких «просты-
сложны» и в чьих ландо
треплешь в руках платок,
приопустив вуаль,
приотпустив педаль,
приобогнав свой срок,
чтоб распуститься в ми/
errare humanum est
/ре спрятав в ре-диез
полночи Christmasfest?
Хорхе сказал, что мир –
полки библиотек.
Книжный, не червь, вампир
их стережет до тех
пор, пока полоснёт
логос ночной зенит.
Пусть же тебя хранит/
время – чеширский кот
/эль вставит перед «и»
и всем смертям на страх:
раз, два, три, раз, два, три
крутит вселенной Штра…
Устье реки – исток
моря, его геном.
Маленькая Суок
стынет пластмассой, сном
шестерней соловья
в самом высоком «си»;
стынет пока кутья –
так этот мир красив,
чтоб ему быть «зачем»,
чтобы узнать «когда»:
чтоб оборвать оче-
видностью провода,
струны и нити ко
мне и разрушить ко-
lock, чтоб увидеть в ком
выкипит молоко
тикающих Голгоф,
прежде, чем кнопку off,
всуе на зов легка,
тронет Его рука…
Жить тебе в этом ва,
ждать тебе этот gone.
Се, – говорят слова, –
мантика – твой перрон…
///
Всё на своих местах,
знать только те места,
где в своих первых снах
будет лежать листва…