В 80-х годах ХХ ст. я работал ведущим инженером-программистом в Черновицком филиале Киевского института автоматики. Вместе с группой коллег занимался автоматизацией газопровода Уренгой-Помары-Ужгород. Нам часто приходилось летать в Надым. Там была основная база, а уж оттуда на попутках мы разъезжались на газокомпрессорные станции (ГКС) – Ягельную, Приозёрную etc. Впечатления от первой такой поездки остались со мной на всю жизнь.
Надым… Зима… Командировка… Зимник…
Жду в Ягельный* попутку… Нет пока…
На «километре нулевом» один, как схимник,
А предо мною – снежные века…
А предо мною – дивные красоты,
Искрящийся «сваровски» пышный снег…
Впервые предо мной в Сибирский мир ворота…
Кто знал, что здесь история начнёт свой новый бег...
Что нити труб завяжут в крепкий узел
Развитие и крах большой страны,
Что шар богатств её – уже в карманной лузе
Зачавшей «перестройку» сатаны…
***
Подъехал «ЗиЛ»… Земляк мой за «баранкой»…
Разговорились… Как… Где… И почём…
Как оказалось – выгоднее тут, на «танке»,
Чем на «Большой земле» быть инженером… Иль врачом…
Сияло небо… Всё вокруг – как в сказке…
Снег… Бесконечность… Пышность… Красота…
Природа без бетонно-черепичной маски…
В ней рядом – простота и высота…
Вдруг, из под снега – скрюченные пальцы
Гниющих, чёрных искривлённых шпал…
– Что это?..
– Старый БАМ**.
Представились страдальцы,
Для коих он путём к Голгофе стал…
***
Торчали шпалы черным приворотом
СтрастнОй беды… Кремлёвский ворон – тать…
Снесли орлов… И в Спасские ворота
Иные птицы стали залетать…
Большевики… Густой и страшный пепел
Страну засыпал… Души ослепил…
И дух страны, что был могуч и светел,
Бесстыдной ложью оскопил
А дальше – счастье только на бумаге,
В газетной чуши про страну чудес,
А въяве – голод, грязь, и вся страна в ГУЛАГе,
Свободным был, похоже, только лес
Но и его «колючкой» оцепили,
Чтоб достояньем был «народным» на века,
Потом его десятилетьями валили
З/К по повелению ЦК...
Ах, сколько было повелений этих,
И каждое «есть светоч новых дней»,
ЦК решил – и счастливы все дети,
ЦК решил – и нет страны родней
ЦК решил – и нет дороги к храму,
А кто пойдёт – тот выбрал сам свой путь,
И этот путь – стальная пустошь БАМа,
На чьи останки страшно и взглянуть
Ведь БАМ – не только шпалы, рельсы, будки,
БАМлаг – страна страшнейших лагерей,
Где смерти не было отбоя – лишь побудки,
Где люди – дичь для пьяных егерей…
***
- А вон, гляди, ещё остатки зоны…
Как глянул – страшно стало… Боже мой,
Сколь лет прошло – а всё кружат вороны…
Не голод утоляя – дух страстной…
Там нечего искать – там лишь руины…
Очерченный колючей проволокой ад…
И, словно памятник прозревшим в нём сединам,
Снег, СНЕГ, СНЕГ, СНЕГ – куда ни кинешь взгляд...
Как можно было в том кошмаре выжить?!
Да и зачем… Ведь вся страна – ГУЛАГ …
Какая разница – где быть всё время ниже,
Чем ярко-красный… Нет – кроваво-красный флаг…
Где судьбы – лишь в анкетах и доносах,
Где гномы на портретах тут и там,
Где горец хлещет по лицу великороссов,
Ввергая Русь в кровавый смерч и срам
Калеча души ГПУшным страхом,
Кресты снося, под горн и барабан,
Кося серпом, и молотом круша с размахом,
Убил страну кавказский Вар-Равван...
Все подвиги потом – агония с оттяжкой,
Страна была убита – это факт.
Вёл деспот прОклятый, в тиаре*** под фуражкой,
Народ не к свету – на Владимирский, на тракт...
И выйти с тракта Русь уж не сумела,
Взлетела в космос, а потом – в говно!
Лет тридцать имитировала дело,
Дожёвывая сотворённое давно
Потом, оголодав, заголосила,
И разнесла себя, взъярившись, в пух и прах,
А после: в сёлах – с хлебом, только без штанов, ходила,
Наоборот, в штанах, без хлеба – в городах
А далее – стараясь рвать что можно,
(В амбарах – лишь талоны на зерно)
Разорвала себя (не тело труп, и рвать его не сложно)
Под лозунгом «Другого – не дано»...
***
– Ау, дружок, очнись, вот твой посёлок.
Иль, может, сразу ты на ГКС?
– Сойду здесь. Знаешь, в сердце, как осколок,
Вонзилось виденное…
– Брось…
– Ну, ладно…
Слез.
– Спасибо, брат. Прощай.
Захлопнул дверцу.
Машина тронулась. Машу ей рукавицей вслед.
Мотор взрычал, как янычар на иноверца,
И «ЗиЛ» помчал, как тигр, напавший на кабаний след…
***
Прошло секунд пятнадцать. Стало тихо.
Я шум ветвей услышал – лес шумел.
Из тундры да в тайгу – вот это лихо!
Как это я за три часа сумел?
Какие сосны, ели – вот так радость!
Как будто с родины, с Карпатских гор привет.
Но, чувствую, не только в этом сладость –
Вдруг сердцу стало легче. В чём секрет?
Красавец-лес – могучий, необъятный,
Наполненный прозрачной тишиной,
Мне отвечал на все вопросы внятно,
Дав осознать, что деется со мной…
Мощь ощутив, я понял – нету шквала,
Что мог бы этот лес совсем снести.
Он есть! Не всё изрублено на шпалы
И вброшено в смертельные пути
Он высится над снежною пустыней,
Он – жизни гимн и вечности залог.
Русь – будет! Как была доныне.
Воспрянет Русь – лишь только дайте срок
И будет всё – стальные магистрали,
Заводы, стройки, чудо-города –
Не те, из слов, которыми нам врали,
А вечные… Из камня… Навсегда…
* Посёлки, в которых жили газовики , имели названия, соответствующие названиям ГКС.
Согласно правил техники безопасности они находились в нескольких километрах от ГКС.
** Первая очередь «дороги в никуда», строительство которой началось в 1938 г.
Не закончена, как и советская «стройка века» образца уже 70-х – 80-х.
*** Тиара – головной убор правителей Древнего Востока ( Месопотамия, Персия ).