Объясните слепым, что такое желание бегать
по зелёным холмам, приминая собою траву,
окунаться в глаза бесконечно июльского неба
и как сложно стереть от непрошеных слёз синеву
шелковичным платком или вывести сок от орехов,
что кололи хитрющим и рыжим, как кот, кирпичом,
объясните глухим, как дожди залатали прореху
(мы сидим на крыльце, и мне кажется: всё нипочём).
Объясните земле, как ворчливое сердится море,
объясните звезде, почему она снова одна,
объясните лучу, что бессмысленно с лунною спорить,
объясните луне, что она никому не нужна,
что не ново ни что, что мы видим и слышим и знаем
все значения слов, что сопрели давно в словарях,
объясните жуку: никакой он не первенец мая,
а обычный рогач, и вообще его песни – не ах!
Объясните любви, что она половое влеченье,
что мы cogito sum (или сoito? – чёрт разберёт).
Объясните Ему, что никто не просил развлеченья
провисеть на кресте, ну подумаешь, жаждет народ,
чтобы было всегда всё прописано, впаяно в схему,
чтоб абстрактная чушь веселила и правила бал,
объясните дитю, что положено Библии верить,
а любить как Господь – это сложно, и кто нам сказал,
что мы можем пройти, отдавая себя без остатка,
чтоб смеялся другой, так отличный от нас, человек,
лучше боль поперчить, посолить и с улыбкою сладкой
южным ветром швырнуть в беззащитную радужку, век
не сомкнёт эта ночь, да и мне до рассвета не спится,
дотянуться к щеке и прижаться к тебе, как к кресту.
Если знала бы я, перед кем мне сейчас объясниться,
что важнее всего, чтобы сердце не сбавило стук.