Как это страшно, видеть умиранье –
страшнее смерти самого себя:
действительность печальна и груба,
и рвёт тебя на части как пираньи.
Спасительных не видишь коридоров,
но наблюдаешь, как уходит ум,
как в памяти, как будто белый шум,
а с памятью уходит смысл из взоров...
Теряешь ощущенья дня и ночи,
и время, словно больше не идёт,
а значит, смысла нет глядеть вперёд,
и человек глядеть вперёд не хочет...
Как силы напрочь покидают мышцы,
а вместе с ними ты теряешь вес
и к пище хоть какой-то интерес –
и мысли разбегаются как мыши...
Как гаснет вслед за разумом сознанье,
а вместе с ним и к жизни интерес –
сначала остаётся лишь рефлекс,
но ненадолго как воспоминанье...
Как близких исчезает узнаванье,
как гаснет свет в сознанье и в глазах,
и нет покоя в криках и слезах –
ушли надежды все на врачеванье.
Надежда умирает не последней –
ты умираешь, коль надежды нет:
надежда видно как последний свет,
а гаснет свет, то остаются бредни.
Куда-то пропадают все желанья
и даже те, что позволяют жить,
и нет желанья руки наложить
на самоё себя, нет осознанья.
Лишь боль разлита по больному телу,
не где-то там, а всюду, где ты есть –
не встать без боли сильной и не сесть,
тебя как будто кто-то отметелил...
По этой боли только ощущаешь,
что жив, как будто смыслу вопреки,
но рассуждать не в силах по-людски,
всё как животное воспринимаешь...
Терзают тело хвори как пираньи,
не утешают мысли о судьбе,
всё примеряешь на самом себе,
но всё ж страшнее – видеть умиранье...
05.11.2013