Так бывает с утра: глаза открываешь и видишь,
Родос волной прибило к берегу - значит,
Будем прыгать, ничего теперь не попишешь.
Но в другие дни бывает иначе:
Тишина умостилась на коврике возле двери
И слушает чутко и бережно, как ты дышишь,
Царапины метрополиса зализывая бережно.
Город еще пытается огрызнуться на выезде,
Удостовериться, что ты скомкан, скомпрометирован.
Город горек; лапки толлов, цепляясь, скрипят резиново.
Но, как только ты вырвешься, сразу - горы
Начинают тереться темными, нежными спинами
О дорогу. Тишина оглушает, как "Тангейзер".
Тишина на два голоса в аранжировке леса.
Связки обессилены, оборваны.
Унисоню с дыханьем земли, геофонией.
Тишина, повседневней иной нирваны,
Наполняет уши так, что больно.
Что все это обозначает, понимаю не очень,
Просто надо усвоить уроки болезни горной:
Днем путешествуй, рвись к вершинам, но к ночи
Возвращайся в низину и спи спокойно.