Лёд трещит. Толпа теснится к плахе.
Проторили с берега тропу.
Человек в заношенной рубахе
Прожигает взглядами толпу.
Но, застыв, как будто перед дверью,
Он еще засмотрится в зенит,
И себя за истинную веру
Он двумя перстами осенит.
И спадут тяжелые оковы,
И лучами в дымке голубой
Воссияют ангелы Христовы
Над его воздетой головой,
И истлеют прелести и чары
Царствия антихриста в дыму,
И, сгорев, сомненья и печали
Новым светом явятся к нему,
И палач, качаясь точно пьяный,
Донесёт последние слова:
«Сукин сын... Покайся, окаянный...»
«О...» – отсеченная голова.