Мы искали, копали и воскрешали,
Укрывали под кружевом белой шали,
Предлагали пристанище, сон и пищу -
Но они неизменно тянулись к днищу,
Говорили, что там и лишь там их место,
Без воды в альвеолах до скрипа тесно,
Этот воздух земной им чужой и лишний,
Умоляли пустить. Я один услышал,
Как в груди их по стенкам песок скрежещет,
Как в их горле бездонное море плещет,
Как суставы хрустят от сводящей боли
В золоченых решетках сухой неволи.
Я взрывался их стонах, мольбе и криках;
Столько страха в отчаянных полурыбах!..
«Вы искали нас первыми, злые люди.
Почему нас двуногие нынче судят?
Выгорают от воздуха перья жабер...
В наших комнатах водоросли и крабы,
Жемчуга, антрацитовые альбомы.
Косяками треска подплывала к дому,
Мы растили спокойно детей под крышей
Океана, и не было счастья выше,
Мы любили семью - жен, мужей и предков...
Как вы можете мнить себя Человеком?»
Я не выдержал более манифеста
И, как будто безумец, сорвался с места,
Подскочил к ним, сорвал с их запястий цепи
И воскликнул: «Плывите, морские дети!»
Людям свойственны эгоцентризм и шалость.
Мы искали, копали и воскрешали...
Я один не остался к ним глух и нем.
Я покоюсь на самом дне.