Про-странности

 
Взгляд по стене поднимался все выше,
Самого края достигнул он крыши,
Выше подняться не виделось смысла -
Пауза в мыслях и чувствах повисла,

И ощущеньем себя, как болвана,               
Данная воля фантазии странной,
Способом жизни явилась для слуха,
Зрения, мысли и падшего духа.

Вымысел стал диковато свободным,
Темой бралось все, что было угодно,
И недоступность разумной свободы,
Стимулом стала заполнить пустоты
               
Вялой души, положившей наивно,
Смысл обрести в том, что смыслу противно -
«Тьму низких истин» отвергнуть решившей,
Ложью возвысить себя возомнившей.

Нрава возвышенность, в смысле буквальном,
Понялась духом, доселе нормальным,
Ныне – плененным, ведомой с тоскою,
Странной фантазией странной игрою.

И сумашествия минув удачно,
Между земным и небесным, невзрачно
Серая крыша, и смыслом, и цветом,
Стала вниманья достойным предметом.

Тишь и покой, что возможны на крыше,
Безотносительность к жизни по ниже,
Мысли пустые с пустою душою,
Вскоре заполнили только собою…

О, одиночества крыши нейтральность!
О, без души обозримая дальность!
О, равнодушье! О, жизнь без движенья!
О, пустотою не отягощенье!