Я рожден в ледяной воде… родовое крещение.
В реке все заняты выживанием: ни измен, ни отречения.
Это всё здесь пустое и не имеет значения.
Я огромный таймень – я привык против течения.
Но вот что-то опять зацепило: плыви, борись,
Эпилептиком бейся: головой и хвостом вверх-вниз.
Ты дурак, рыбак? Что за глупость: catch-and-release??
Раз уж поймал – то зажарь и съешь. Или мне молись.
Нас тут издревле почитают. Хордовый - значит гордый.
Эта гордость зарубцевалась шрамом поперек морды.
Я хвостовым плавником отбиваю о воду такие аккорды…
Аж хрустит мой тоненький (но выносливый) позвоночник.
Тот, кто ловит меня – дешевый многостаночник:
И порыбачить, и дичь пострелять, и юристом в Бремене.
Шел бы ты… лосося вылавливать в Йемене
Вне законов природы, пространства и всякого времени.
Третий раз попадаюсь… нет, ну, дурак дураком.
Больно режет губу крючок и в горле воздушный ком.
Страх стынет в жабрах новорожденным ледником.
И я уже вижу себя на серебряном блюде под колпаком.
Catch-and-release. И тают все ледники.
У того, кто поймал меня, глаза светятся как угольки.
Вновь отпускают…
Но мои серебристые плавники
Раз за разом всё крепче сжимаются
в кулаки.