Жизнь до ржавого ржавеет,
обнимает как огонь.
Плоть объятиями тлеет –
пеплом боженьке в ладонь.
Оступился я рожденьем
в эту грёбаную хмарь,
где блефует с вожделеньем
преисподней пономарь.
Распыляет языкатый
звон чугуна в головах,
пляшет танец бесноватый
на кремлёвских жерновах.
Распускает хвост павлиний
олимпийскою дырой,
и глотая дух эриний
жмёт престолом геморрой.
Быль давно распотрошили,
вскрыли землю как живот,
ложью крестиком зашили –
жить захочет, заживёт…