Пенсне и шляпа, фрак и трость, усы, бородка. Он не гость. В фойе бродил неторопливо, других рассматривал ревниво – искал какой-нибудь изъян: костюм не тот, не гибок стан, платок помят изрядно шейный, волан не выглажен кисейный. Собой же в скопище зеркал он любовался: рост не мал и жесты очень уж приятны, по делу все и адекватны. Актёр… А зрителей – поток… «Сыграю – будет мне венок лавровый точно же, конечно, ведь я играю безупречно!» Звонок, кулисы, рампы свет…
Актёра – все искали – нет в буфете даже и в гримёрной, во мраке пыли коридорной. Какой однако же пассаж… Далёк от сцены верный страж – он потерялся в закоулках, театр играл с ним, будто в жмурки. Средь лестниц и кулис плутал, ступени попусту топтал и близко, и вдали от сцены. Не помогли родные стены. Немного был растерян взгляд – куда идти?... вперёд?, назад? Вопрос не значим был как будто – иссяк ли час, прошла минута? Не понимая слов, молчал, не помня их, не отвечал. Хоть что-то знать он разучился. Его нашли – не удивился… Забыл лицо и как зовут, забыл и к дому свой маршрут.
Ох, как же всё это нелепо! Бежим, бежим по жизни слепо, не осознав, что каждый миг – Небес даренье, счастья лик. И сколько жизни той осталось? Вглядись в неё: огромна малость…
8 ноября 2013