Бледный, бескровный дым стелется по земле.
Сморщенная трава высохла на миру.
Вздрагивает костёр на золотой золе,
Чтобы скупой огонь ночь осветил мою.
В жаркие небеса искры скользят окрест,
Кратких путей своих переплетая след,
И – посреди глухих, непроходимых мест –
Чем нестерпимей мрак, тем неизбывней свет.
Рвутся, как лоскуты, и обгоняют глаз
Жёсткие языки пламени на ветру.
Нет ничего во мне, чтобы жалеть сейчас,
И возродится явь, перегорев к утру.
И сохранит себя, и повторит точь-в-точь
То, что не знает жар, связывая лучи.
Любящий свет огня должен любить и ночь,
Но – не ищи во мне правды огня в ночи.