19
В тот день, когда цвёл лотос, я был слеп,
поскольку вдалеке блуждали мысли.
Лишь иногда меня сомненья грызли
и, пробуждаясь, я ловил их свет…
И что-то вдалеке благоухало.
Виденье исчезало. Всё стихало.
Я не заметил главного – цветка.
Меня томила внутренняя сладость
желаниями, и земная радость
пчелою выползала из летка,
освобождая тело от дремоты.
Свежайшим мёдом налитые соты
благоухали ветром старины,
нахлынувшим из сердцевины лета.
Никто мне не пытался дать ответа,
чего, в конечном счёте ждали мы
в тот день, когда цвёл горделивый лотос,
не знавший о зловониях болота.
И труженица вечная – пчела,
привыкшая на ярком солнце греться,
в глубинах неприкаянного сердца
уже брать горький взяток начала.
Пот градом лился с моего чела.
И юный ветер душу врачевал.