Она часами сидит у окна чтобы видеть его по ночам,
Она была десять лет влюблена а он её не замечал,
Они жили напротив так долго, они взрослели и пили портвейн,
Порой хотелось ей не просто выть волком, но и кончить как Курт Кобейн.
И как-то раз они столкнулись в подъезде, он шел к своим давним друзьям,
Она мечтала стать его невестой, но он был весел и пьян,
И он сказал "ты же Сомова, Олька?", "привет!", "как твои?" и "пока!",
Она молчала как рыба и только теребила шарфик в руках.
И снова вечер и свет напротив, и он на кухне пьет горячий чай,
И девица, от которой её воротит, обнимает его невзначай,
Их силуэты сливаются в один, а ей мерзко и трудно дышать,
Она вдыхает в себя никотин и хочет от себя убежать.
И дни бессмысленно бегут чередой, а в соседнем окне утром вешали шторы,
Она нашла у себя волос седой, во дворе все о свадьбе ведут разговоры,
И от этих вопросов "а ты когда?", она плачет в подушку все чаще и чаще,
Только ему она ответила бы "да", но он не видит её, а быть с другими не слаще.
И во дворе гудит белый лимузин, и он выходит с невестой и шампанское льется,
Она понуро идет в магазин, а вечером, с кошкой в обнимку, напьется,
И будет слушать слезливые песни, и снова всю ночь не спать,
Молиться богу, дешевый крестик, в руках дрожащих сжимать.
Её мама старушка мечтает о внуках, её отца давно уже нет,
Она поссорилась с последней подругой, она ждет, когда включат свет,
В том доме напротив, где смеются дети, где радость, любовь и страсть.
Она готова до самой смерти смотреть в его окна и ждать.