Во что превратился красавец мост из моих воспоминаний.
У каждого, наверное, по жизни есть место, которое более всего запало ему в душу, и воспоминание о котором наполняет сердце теплом и нежной грустью, грустью от того, что не дано уже вернуться ни в те благословенные годы, ни в те обстоятельства.
Для меня таким местом является моя историческая родина – поселок Пены, уютно притулившийся к левому берегу реки Сейм. Сейм – это наибольший приток Десны, впадающей в величественный Днепр. У Сейма около 900 притоков и живописные окрестности. Собственно говоря, на Сейме летом и протекала вся жизнь местной детворы. И не только детворы, на реке всегда было достаточно много рыболовов, а в вечернее и ночное время воды Сейма служили прибежищем для водоплавающих, среди которых особенно много было гусей, и не только диких, но и домашних.
У посельчан было принято летом не тратиться на кормление и содержание гусиного поколения, и как только сходили снега, и у гусынь подрастало потомство, то ватагу гусынь с выводками и опытным гусаком неспешно отгоняли на другой берег Сейма – в луга и поля. Там они и кормились и росли на вольных хлебах, а ночевали на реке, спасаясь от хищников, в первую очередь от лис. Время от времени хозяева навещали свою живность, показывая, что она не забыта, пересчитывали и метили подрастающее поколение. На вольных хлебах особо не зажируешь – гуси вырастали поджарыми и быстро учились летать. Когда же подступали холода, гусь-вожак поднимал стаю на крыло и приводил на улицу Моховую прямо во двор моей бабушки Ефросиньи Андреевны.
Гусей проведывал в основном дядя Володя. Отслужив четыре года на Черноморском флоте, он скучал по земле, и при первой возможности уходил в поля и на реку. С ним увязывался и я – ему веселей, да и я был под присмотром. Дядька отлично плавал, мог несколько раз кряду переплыть довольно широкий Сейм, любил и умел рыбачить, и меня научил и тому и другому. Это было весьма кстати. Любовь к рыбалке мне заложил дед Василий (1), когда мы жили под Обнинском на Протве. Но разве сравнится Протва с Сеймом и по многоводности, и по рыбному изобилию? Посему, при всякой возможности (считай, все светлое время суток) я, когда с ватагой таких же малолеток, когда и один, пропадал на Сейме.
Широкая центральная улица поселка больше походившая на площадь так и называлась – «Красная площадь», и упиралась в деревянный мост через реку – излюбленное место всех местных искателей приключений. Капитально сделанный, с перилами, не очень высокий и достаточно широкий мост опирался на деревянные же сваи, и в дневное время практически никогда не пустовал (2).
На мост лучше всего было приходить с компанией – и веселей и безопасней. Но, когда я освоился на воде, и, благодаря дяде Володе, научился сносно плавать, то потихоньку стал отходить от нашей шумной ватаги – меня стала привлекать рыбалка, а это действо, особенно при ловле удочкой, требует сосредоточенности и тишины. Ивовое удилище, леска, крючок и свинцовое грузило из дядиных запасов, а еще поплавок из гусиного пера – вот и вся экипировка малолетнего рыбака. Я уходил по берегу подальше от моста, и в полном одиночестве предавался соблазну общения с природой – разжигал небольшой костерок, доставал банку с червями, которых еще с вечера накопал на бабушкином огороде, и начинал священнодействовать.
Надо сказать, что при ловле с берега была одна особенность, которая сильно усложняла это увлекательное занятие. Дело в том, что по реке вдоль тянулась довольно широкая полоса водной растительности – кувшинок, лилий и ряски. Для рыб такое зеленое изобилие было, безусловно, хорошо – прекрасная кормовая база, и река полнилась рыбой. Однако, для рыболовов, особенно таких малолеток, как я, ловля в густой растительной каше была сплошным мучением. В зеленой полосе имелись и окна чистой воды, но они были достаточно далеко от берега, и попасть в них было весьма не просто. Оставался один безальтернативный вариант – забрасывать наживку за растительную полосу. А как ее забросишь, когда самодельное удилище длины невеликой?
Но из всякого положения обязательно найдется выход. Вот и я нашел такой выход в строительстве «стартовой площадки». Это громко сказано, но, по сути, так оно и было. Оставив удилище у воды, я заносил крючок с наживкой вверх по склону на полную длину лески, и пристраивал его на подошве своего старенького стоптанного сандаля, а сам босиком спускался к воде. Весь фокус теперь был в том, чтобы взмахнуть удилищем достаточно сильно и резко – грузило свистело над головой и плюхалось далеко от берега, как раз за границей зеленых зарослей. Если вы думаете, что таким приемом решались все проблемы, то не тут-то было. Рыбку, клюнувшую так далеко от берега, надо было еще ухитриться подсечь, а потом и вытащить, а в руках не спиннинг с катушкой, а короткое удилище. Вот и приходилось после подсечки пятиться с удилищем от воды – не очень удобно, но зато надежно. Леска всегда была натянута, и у рыбки почти не было шансов.
Что только не попадалось на крючок – и караси, и красноперки, и плотва, и подлещики. С ними особых проблем не было – даже заросли кувшинок не служили преградой. Сложнее было вытаскивать окуней, а уж если на крючок попадался ёрш, то проблемам не было конца. Маленький и колючий, он ухитрялся так распускать все свои плавники, что протащить его через кувшинки было совсем непросто. Зачастую просто рвалась леска, или так запутывалась, что из-за этой колючей крохи приходилось иногда терять все снасти. И если лески был солидный запас, то крючков и грузил всегда не хватало.
Напряженная рыбалка приятно утомляла, а пойманная с таким трудом рыба доставляла истинное удовольствие. А потом я нес ее, нанизанную на кукан, через весь поселок, замечая веселые и одобрительные взгляды прохожих. А уж как приятно было есть ее, зажаренную на сковороде в русской печи. Это стоило всех усилий при ловле. А усилий было достаточно – то и дело лазать в реку, чтобы хотя бы спасти зацепившиеся за стебли кувшинок снасти.
Я уже хорошо освоился на воде, когда среди ребятни появилось новое поветрие, новый способ рыбной ловли без каких-либо снастей, но требующий умения хорошо держаться на воде. Насколько он был браконьерский не берусь судить, да и понятия такого у нас тогда не было, как не было и рыбнадзора – ловили, кто как может, не задумываясь о дозволенности, ловили для забавы и только на еду, не более.
Новый способ был достаточно оригинален и требовал только куска хлеба и пузырька порошка борной кислоты. Краюшку хлеба я всегда по утрам брал из дома, а борная кислота свободно продавалась в аптеке и стоила сущие копейки. Надо было вминать порошок кислоты в черный хлебный мякиш до тех пор, пока он не становился белым – наживка готова. Далее, из нее скатывались шарики размером с горошину и разово разбрасывались в реку среди кувшинок. Минут через пять-десять на поверхность начинали всплывать красноперки. Они были вполне живые, вот только лежали на боку, и со временем могли опять уйти под воду, и надо было успеть их выбрать среди кувшинок. На мелководье это было сделать достаточно просто, а вот глубже барахтаться без опоры среди частой растительности было совсем не просто. На поверхность почему-то всплывали только красноперки, видно у этих красивых с красными плавниками рыб была или предрасположенность к хлебу, или патологическое неприятие кислоты.
Плавая за красноперками я до того преисполнился уверенности в своих возможностях, что как-то в один погожий и даже жаркий день, когда сонная и сытая рыба наотрез отказывалась брать наживку, у меня от вынужденного безделья возникло желание переплыть Сейм. Вернее, желание это было у меня давно, а тут я посчитал, что и возможности у меня уже есть. Задумано-сделано, и я без тени сомнения стал пересекать речку. Оказалось, что тихое у берегов течение к середине реки набирало силу. Пришлось побороться с ним, и все равно меня снесло довольно далеко. Мне бы вылезти на бережок и отдохнуть перед обратной дорогой, но я посчитал, что не так уж и устал, а на том берегу остались без присмотра мои нехитрые снасти и какая-никакая, но одежка, и не след оставлять их надолго на произвол судьбы.
Вот так и поплыл обратно и против течения, чтобы не снесло еще дальше, и к середине реки на самой стремнине понял, что был слишком высокого мнения о своих возможностях. Руки и ноги стали наливаться свинцом, а до берега было еще ой как далеко. Отступать теперь было уже некуда – только вперед. Я уже плыл, а, вернее, барахтался, по течению, и счастье мое, что река в этом месте делала поворот, и течение просто прибило меня к берегу, вернее не к самому берегу, а к зеленой полосе растительности, в которой я запутался, как муха в паутине. И до берега недалеко, но сил уже нет было продираться среди стеблей кувшинок и ряски – я реально пошел ко дну. Благо дно уже было недалече, удалось оттолкнуться от него, вынырнуть на поверхность чуть ближе к берегу, хватануть глоток воздуха и опять пойти ко дну.
Так и нырял из последних сил, уже за гранью своих возможностей, в борьбе за жизнь все ближе и ближе продвигаясь к берегу. Не знаю, насколько бы меня еще хватило, и хватило бы вообще, если бы дно в этом месте не поднялось полуметровой ступенькой. При очередном уже почти бессознательном погружении я почувствовал, что стою кончиками пальцев на краю этого уступчика и голова моя над водой, и можно дышать и дышать без ограничения этим дивным вкусным ароматным воздухом, чем я и поспешил воспользоваться сполна. Далее была сплошная рутина возвращения на берег через дебри водорослей. В результате такого заплыва снесло меня от места рыбалки очень далеко. Я еще нашел в себе силы добрести до него, убедился, что снасти и пожитки на месте и отрубился. Смолоду организм восстанавливается быстро, и еще задолго до заката я уже опять рыбачил, и за все водные приключения Сейм наградил меня прекрасным уловом.
Позже я уже переплывал реку совершенно свободно и неоднократно, но вот первая попытка так и отложилась в памяти навсегда. Я еще неоднократно потом приезжал на каникулы, и всегда шел на Сейм – с удочками, или просто погулять и поплавать. Он был мой, а я его.
P.S.
Как-то так получилось, что повзрослев, я так ни разу уже не выбрался в родные места – всегда останавливала боязнь испортить свои детские впечатления. Время подтвердило мою правоту. Полюбопытствовав в Интернете, я узнал, что у поселка есть свой сайт. На сайте этом я нашел фото моста через Сейм – его-то я и поместил на страничке.
Бог мой, во что превратился бывший красавец и стройняга – в головную боль посельчан, в яркий пример безалаберности и наплевательства местных властей. Сколько их сменилось за долгое время, и каждая в предвыборных обещаниях в первую очередь обещала восстановить эту единственную ниточку, связывающую оба берега. Их выбирали, и они забывали обещанное в лучших традициях власти верховной – есть с кого брать пример. Грустно все это, но остается память о светлом и прекрасном далеком прошлом, которая тебя никогда не предаст.
1. Смотри рассказ «Тихая охота»: http://www.stihi.ru/2013/11/10/10003
2. Смотри рассказ «Про мост, и кое-что еще»: http://www.stihi.ru/2009/11/20/9454