***
Я не знаю меры в вопросах веры,
Силуэт его губ на руке выжжен.
Несмотря на свои манеры,
Пролетаю фанерою над Парижем.
Впрочем, делаю это мастерски, без тоски,
не сцепляя зубов, не закатывая глаза,
но душа разрывается на куски,
прогибаясь под грозами, как лоза.
Надоело метаться меж «за» и «против»,
подставляю плечи свинцовым каплям.
Я – живой, как есть: из кости и плоти,
не актер из кукольного спектакля!
Грешу на гордыню и ей же рад,
вдыхаю чужой сигаретный дым.
Я – переНицше, недоСократ,
я не хочу умирать молодым.
Древние спят мертвым сном в могилах,
до точки доходит протухший мир.
И, нависая на хлипких перилах,
я попадаю в прямой эфир.
Я засоряю его скриншотами –
долю секунды никто не заметит.
Я бы по залу прошел с пулеметами.
Жаль, что фильмы так любят дети.
Медный вкус крови из рваной раны,
а я продолжаю вести доклад.
Все эти ссадины, все мои шрамы -
я все еще жив. Я безумно рад!..
Логичнее видеть реальный мрак,
Чем заливать слезами кровать.
Ни Хаус, ни Бог не излечат рак -
Планета торопится умирать.
Я вопросами веры пресыщен сполна,
как ребенок, боящийся высоты.
Допустим, я верю в Тайлера Дердена.
Во что, черт возьми, веришь ты?!..