В недавним времени былом,
под кронами густой дубравы
я чувствовал себя во всём
могущественным королём
своей единственной державы.
Державы, наречённой - Я,
крещённой божию рукою
в купели чистого ручья,
под переливы соловья
и управляемой судьбою.
Я королём был без слуги,
не прибегающим к злословью.
Умел замаливать грехи,
прощать обиды и долги
и миловать своей любовью.
Я никого не осуждал
и потому, слывя любезным,
там, где иной протестовал,
я просвещал и убеждал
и был воистину полезным.
Погиб король во мне и вам
я говорю, как будто каюсь,
что, уподобившись рабам,
я злюсь и волю дав словам,
своею жизнью возмущаюсь.
И тем, что деньги презирал,
теперь питаю злость иную,
чтоб Сатана меня побрал,
я к богачу, что ободрал
меня, как липку вековую,
Придумав рэкет и откат,
обман, лукавство и другое.
О, как противны мне стократ.
те, кто с усмешкой говорят:
"Не выживешь, не взяв чужое".
А стоит ли кого ругать,
идя по замкнутому кругу?
Там, где заведывает тать,
никто не может воспылать
расположением друг к другу.
Я не король, увы, уже,
разочарованный мгновенно.
Но как же чисто на душе,
что я на травяной меже
Стою коленопреклоненно.
Кизляр.