А жила я у самого моря,
У самого синего моря,
Где гуляет волна на просторе
И в гавани спят корабли.
Ля-ля-ля, ля-ля-ля, ля, ля, ля-ля.
Моя мать плясала в таверне,
А отца своего я не знала.
Он вино пил в таверне, наверно,
Когда мать в таверне плясала.
Ля-ля-ля, ля-ля-ля, ля, ля, ля-ля.
Росла я как дикая роза
На морском берегу каменистом,
Миндаль в горах собирала,
Из него мастерила мониста.
Миндалiной меня прозвали,
И я имя своё позабыла,
Научилась играть на гитаре
И с гитарой по свету бродила.
Ля-ля-ля, ля-ля-ля, ля, ля, ля-ля.
И однажды его повстречала -
Он на скрипке играл в таверне.
Я влюбилась в него, наверно,
И, как скрипка, в руках его пела.
Ля-ля-ля, ля-ля-ля, ля, ля, ля-ля...
С того дня мы ходили вместе,
Он со скрипкой, а я с гитарой.
Ох, как вместе было нам весело!
Неразлучной мы стали парой.
Ля-ля-ля, ля-ля-ля, ля, ля, ля-ля.
Долго так мы по свету гуляли,
Веселили людей в тавернах,
Но нигде дважды не ночевали.
«Ты кого-то ищешь, наверно?» -
Как-то раз я его спросила.
Ничего он мне не ответил.
Только скрипка так жалобно ныла
В тот проклятый осенний вечер.
Ля-ля-ля, ля-ля-ля, ля, ля, ля-ля.
А потом он вино пил и плакал,
А потом разбил свою скрипку.
«Я ищу свою дочь, Миндалiна,
Чтоб увидеть её улыбку.
Говорят, как две капли похожа
На неё дочь своей улыбкой…
Миндалiна, ты плачешь… что же?» -
«Я не знала, как счастье зыбко».
Я не знала, что счастье зыбко,
Что любовь жестока – не знала.
Я жила у синего моря
И миндаль в горах собирала.
А теперь мой дом – под скалою,
У обрыва, где камни с травою.
И поёт мне морская глина:
Миндалiна моя, Миндалiна…
Ля-ля-ля, ля-ля-ля, ля, ля, ля-ля.
Ля-ля-ля, ля-ля-ля, ля, ля, ля-ля.