НА ФОТО: 2а класс. Автор – вторая справа в нижнем ряду; в верхнем ряду в фуражке – внук учительницы Дмитрий Крылов, ныне известный тележурналист
НЕХИТРАЯ БЫЛЬ
Посвящается моей первой учительнице Александре Петровне, которая вывела недоразвитую девочку из глухой деревни в отличницы.
Ошибаться свойственно человеку, а благоразумному свойственно сознавать ошибку
Св. Тихон Задонский
Во времена моей молодости я всегда была недовольна своей внешностью. Щёки румяные, как у крестьянки. Волосы непослушные и волнами выбиваются из прически, а их тяжесть не выдерживает ни одна заколка. Я казалась себе неприлично толстой, а весной рыжие веснушки горели на побледневшей за зиму коже лица, расстраивая до слёз. То ли дело двоюродная сестра Лена, жившая под одной крышей со мной. Она, дочь офицера-летчика, была тонка, томна и бледна. Её обучали музыке. Мне виделось в ней совершенство. Всего на один год старше меня, а уже имеет воздыхателей и обожателей. Меня же никто не любит ни дома, ни в школе. Верная подруга Татьяна, похожая на актрису Эллину Быстрицкую, с чёрными блестящими глазами, стройной спортивной фигурой, красивым носом – заставляла оглядываться на неё даже женщин. Мои узкие глаза бутылочного цвета, невысокий рост не шли ни в какое сравнение с эффектной красотой сестры и подруги. А туфли я носила 34 размера, над ними часто потешалась Татьяна:
– Ну, что у тебя за ноги! Их ведь нет! Вот у меня, туфли 39 размера. Смотри, как они смотрятся на ногах! Наденька их, поглядим!
Я одевала её лодочки, и мы покатывались со смеху. Мои узкие в щиколотке ноги были просто безобразны, они утопали в большой обуви, как в лыжах, а из-за тренированных икр напоминали собой бутылки горлышками вниз. Что и говорить, не смотрелась я рядом с сестрой и подругой, но преданно обожала их обоих.
А тут ещё преподавать химию пришёл к нам новый педагог, отец одноклассника Сергея. Вскоре я стала сочувствовать ему, ведь у него оба родителя преподавали в нашей школе. "Немка", Тамара Петровна, всегда входила в класс с одной и той же фразой в голосе:
– Замолчать!
Строгая и требовательная, она на уроках выжимала из нас всё, не давая ни минуты передышки. Я и сейчас ещё помню наизусть правила немецкой грамматики лучше, чем русской. Представьте, как же она "доставала" дома бедного Сережку.
Новый преподаватель химии, Вадим Сергеевич, имел солидную почтенную внешность. Частенько до школы его сопровождала охотничья собака, о которой мы рассказывали друг другу легенды. Собака была приучена к жесткой дисциплине. Иногда хозяин забывал животное на улице, дав ему команду стоять в стойке, и оно послушно ждало его, не шелохнувшись и в дождь, и в жару. Вот это выучка! И надо же, прицепился Вадим Сергеевич именно ко мне. Не было ни одного урока, чтобы он не вызвал меня отвечать задание. Как сейчас помню его вопросы:
– Имеем смесь трех газов. А ну-ка объясни нам, как их разъединить!
Что и говорить, химию из-за этого, я всегда знала хорошо, но постоянный контроль со стороны педагога мне не нравился, он подавлял меня и вызывал раздражение.
Прошло много лет. Мы не только окончили школу, но и получили профессии, обзавелись своими семьями. Жизнь разметала одноклассников в разные стороны. Я навсегда уехала из родного старинного города. Жила и в столице, и на Дальнем Востоке на строительстве Байкало-Амурской магистрали. Из окна поезда видела всю необъятную страну, из окна самолёта множество рек, океан, тайгу. А о школьном периоде жизни вспоминать никогда не любила.
Встреча с Сергеем и бывшей подругой Татьяной произошла в нашем городе детства неожиданно через много лет, у магазина.
– Пойдёмте ко мне домой! – предложила она.
И мы, взяв в магазине всё необходимое для празднования встречи, отправились к ней. Её шестнадцатилетний сын был вылитой копией матери. Своим юным видом он напомнил нам школьные годы. Мы сидели, вспоминали былое, наши походы всем классом по старинным усадьбам, музеям, озёрам, лесам, болотам.
– Сосны-то наши в питомнике, какие вымахали! А помните, как нас выводили на борьбу с непарным шелкопрядом? Помните, помните… Сколько всего помните!
– Серега! А как твои родители поживают? – спросила я. – Мы всегда так сочувствовали тебе. Вечно быть на глазах педагогов, должно быть, невесёлая участь – завоспитывают!
– Да нет! С отцом мы вместе ходим на охоту. Он классный мужик. Немного старомодный взгляд на жизнь, но это не отражается на наших отношениях, – ответил Сергей.
– Ну, да! Помню, как он постоянно следил за мной на уроках. Без конца вызывал отвечать! Чаще всех! Прямо мучитель, а не учитель какой то! – продолжила я наш разговор.
Ответ Сергея совершенно смутил меня:
– Ну, вот и видно, что ты главного не знаешь, Танюха! – Ведь они оба тебя любили. Мама каждый день вечером за ужином с улыбкой спрашивала его: «Ну, как сегодня твоя "улыбка жизни? "– Они всегда дома называли тебя так. Отец ещё и приговаривал, вздыхая с грустью: "И кому только достанется эта «улыбка»?"
Сергей оценивающе посмотрел на меня и продолжил: – Отец говорил, что душа у него отдыхала, как на природе, когда он глядел на тебя. Мы-то, мальчишки, тогда в этом ничего не понимали. Для нас ты была обыкновенной серенькой, как прозвали тебя «пичужкой» и только.
Наступила тишина. Каждый из нас вспоминал о своём – давнем. Какие, однако, тайны открываются через много лет! А я-то думала, что меня не любят, поэтому придираются. Я была неопытна, ненаблюдательна и упустила многое. Ведь это надо же придумать такое название "улыбка жизни"! Тепло благодарности к старым учителям волной подкатило к сердцу, согрело его. Как, оказывается мало нужно, чтобы быть счастливой. Всего маленький лучик любви дошёл до меня из далёкого нелегкого детства, согрел, осветил любовью, и прошлое окрасилось этой тёплотой. А ведь не встреть я Сергея, так до конца жизни и думала бы плохо о старом учителе химии.