Гале Ашмянской
Был еврею прищуренный взгляд этот дан
На струящийся солнечный свет.
По весенним просёлкам бродил Левитан,
Замечательный русский поэт.
И играли в нём отблески нежной души,
Акварельная мягкость жила.
Показалось, что он никуда не спешил,
Только пробовал крепость крыла.
Как же рано расстался он с милой землёй,
Всех великих поэм не пропел!
А в далёких песках оглушительный зной
Неподвижностью пальм цепенел.
И звенело безверьем у каждых дверей
На свою, на чужую беду:
Мол, случайно сложил эту песню еврей
В безнадёжном весеннем бреду.
Мол, случайно любил он российскую грусть
Сквозь чахоточный блеск бытия.
А дорога его на пределе безумств
По просторам вилась, как змея
Много было невидимых слёз или мук,
Как распятий на горьком кресте.
И еврейства ему не прощал его друг,
Подписавшийся А.Чехонте.
Вот сидят они рядом средь белых берёз,
Двое тех, что пронзили века.
Как похожи их судьбы!
Но кто-то пронёс
Обречённую боль чужака.
Непонятно, куда его думы неслись
Не надеясь, что память - добра
И российские рощи осыпали вниз
Нескончаемый звон серебра.
Ах, по-прежнему нежен, над синим леском
Всё мерцает обманчивый свет,
Убеждая нас, грешных, своим торжеством,
Что суда над великими нет!
Рафаэль-Мендель
2012г.