Я заболел и угодил в больницу.
Врачи сказали:
- Странный диабет,
Какой-то нелогичный,
Непохожий в своих симптомах.
Впрочем, всё бывает.
Поколете, голубчик, инсулин
И выйдете свежее, чем младенец.
Сказали так и выдали пижаму.
Явилась медицинская сестра,
Чтоб отвести в палату.
Вдруг,
На полпути,
Остановил нас очень хмурый дядя,
Похожий на швейцара-вышибалу
Из клуба иль ночного ресторана.
Он крикнул:
- Поворачивай оглобли,
Здесь нынче обустроена спецзона
Для важного клиента.
Может, слышал? -
Он к уху наклонился и дыхнул
Столетним перегаром:
- Сам Кудрявый здесь лечится.
И не велел пускать
На эту территорию.
Случайных.
Я вздрогнул.
Медицинская сестра
Меня взяла под локоть
И, краснея, сказала:
- Лучше нам уйти.
Кудрявый, говорят, большая шишка,
К тому ж, миллионер.
Он не желает, чтоб кто-то здесь ходил.
Взгляните, всюду
Его охрана – бравые ребята.
И мы пошли окольною тропой,
Чтоб как-нибудь добраться до палаты.
Я даже не успел присесть на койку,
Как появился тот же, с перегаром.
- Тебя хозяин требует немедля,
Он из окна твою приметил личность.
Иди же
И не вздумай отказаться.
Мне не хотелось двигаться.
Болезнь
Вовсю играла на высоких трубах.
Но вышибала был весьма настойчив.
И я пошёл,
Отчаянно ругая
Себя за слабоволие и робость.
Кудрявый был, наверно, мой ровесник,
Он даже показался мне знакомым –
Когда-то, на заре житейской бури,
Его лицо мелькало предо мною
Средь сотни молодых весёлых лиц.
Как видно, и его терзали мысли,
Навстречу встав и приобняв за плечи,
Меня легонько в кресло он толкнул.
Сам сел напротив
И пытливо-дерзко,
Как врач на гипнотическом сеансе,
Смотрел в мои глаза
Минуту, больше,
Две-три минуты.
Наконец, воскликнул:
- А я тебя узнал.
Ну, здравствуй, Чижик!
Скажи, что у меня плохая память?
Ведь вспомнил всё же!
Как живёшь ты, Чижик?
Он улыбался ласково, вальяжно, -
Уверенный в себе
Безумный кот
Перед броском.
Мне сразу стало страшно.
На нашем курсе был когда-то Чижик,
Взъерошенный, почти кирпично-рыжий,
Приехал он из бедного местечка.
И сам был бедный,
Вечно всех стеснялся.
Он обращался к девочкам на «Вы»,
Боясь их потревожить лишним словом,
И плакал после каждого зачёта,
Не в силах одолеть любой науки.
Потом он сгинул –
То ли был отчислен,
То ль сам ушёл –
И все его забыли.
Но, нет, не всё.
Вот тот, кто стал Кудрявым –
А кем он раньше был, - убей! – не вспомню, -
Сидит и одобрительно смеётся.
И я сказал:
- Мне жаль, но вы ошиблись.
- Как так? – он, видно, не привык к отпору
И на меня смотрел холодным взглядом,
Как будто на опасного врага.
- А кто же ты, мой милый?
Я назвался.
- Что делаешь?
- Работаю в газете.
- В какой?
Ах, в местной!
Птичка-невеличка!
Да если хочешь, я твою газету
Куплю за пять минут и не поморщусь –
С редактором, со всеми потрохами,
С тобой, который глупо возражает.
Ты Чижик!
Повтори своё прозванье.
Он помолчал.
Потом сказал с усмешкой:
-Зря ерепенишься.
Ведь от тебя
Ни капли в этой жизни не зависит.
Хочу и станешь Чижиком,
И зёрна начнёшь клевать с ладони,
Словно милость.
Мне было плохо.
Голова кружилась.
И сахар своевольничал в крови,
И сердцу захотелось сбиться с ритма.
- Прощайте, - я сказал сквозь омертвелость
Опавших губ, двух половинок льдинки, -
Прощайте навсегда.
Но я не Чижик!
-Ступай, ступай,
А завтра запоёшь! – он вслед сказал.
И я на воздух вышел,
Где яблони цвели,
И мчались стаи
Неведомых пичужек в небеса,
Где мир смеялся вопреки болезням.
Я шёл к себе в палату и шептал:
-Нет, я не Чижик!
Вовсе я не Чижик!
И сердце обретало ритм и силу.
Рафаэль-Мендель
1996г.