2009 г.
АНТИПАТИЯ К БОНАПАРТУ
- Ненавижу Наполеона, - сказала как-то моя знакомая, студентка.
- За Россию?
- Нет. Просто так.
Каждый человек имеет право любить и ненавидеть. Кто-то ненавидит соседа по парте, кто-то своего начальника, кто-то Петра Великого.
Алексею Веденёву не глянулся маршал Жуков. В чём он честно признался общественности на страницах газеты «Российский Донбасс» от 8 мая сего года в статье «Размышления о воспоминаниях». (Из соображений тактичности я несколько изменил фамилию автора).
Чем же не угодил господину Веденёву знаменитый маршал? Да тем, что воевал маршал Жуков, по словам Веденёва, не умением, а числом. По принципу «семеро на одного». Не брался за дело, если не имел численного превосходства в 5 – 6 раз. Так и докладывал в ставку: «Не буду, и всё!».
Сильно расстроила А. Веденёва такая позиция маршала. Призвал он на помощь писателя В. Астафьева (ныне покойного) и выложил народу всю правду-матку о войне. Узнали мы, что Жуков без палки на фронтах не появлялся и бил ею солдат по чём попадя – и по головам, и по спинам, и по нерадивым поясницам. Узнали, что командный состав, только и делал, что развлекался с ППЖ - походно-полковыми жёнами. Даже ордена им давали за «особые заслуги». Что интенданты разворовывали военные склады, а потом навлекали на них бомбардировки противника, чтобы скрыть преступление.
Страшную картину рисует нам бывший советский писатель В. Астафьев: солдат без винтовки идёт на немецкие окопы, а в спину его толкает пистолетом пьяный энкевэдэшник с бабой под ручку.
И так мы войну выиграли? Или Москву и Сталинград нам союзники отстояли?
К сведению: «сытые и пьяные» (по Астафьеву) заградотряды были созданы в конце первого года отступления, когда вышел приказ «Ни шагу назад!». Они действовали в тылу - отлавливали и возвращали в строй разбегающееся по домам войско. (Заградотряды исторически берут начало из самого древнего Рима, в России широко применялись уже в Первую Мировую войну).
Если уж писать всю правду о войне, то следует начать с вопроса – чего солдату больше хочется, в атаку или домой? И пусть ответят нам Веденёв с Астафьевым, каким пряником заманить солдата на штурм вражеских окопов?!
Однако шли. Поднимались навстречу огню, без пряника и не из страха получить пулю в спину.
Первый месяц войны – сплошные ошибки, сплошные просчёты. И никому до этого дела нет! Один писатель В. Астафьев всё видит, всё замечает: «боеприпасов нет, продуктов нет, - восклицает он, - зато крови много!». Только солдат в окопе, по его словам, представляет армию, остальные представители военной машины - «дармоеды, удобно устроившиеся на войне».
Эх, ему бы, Астафьеву, автомат! Он бы знал в кого стрелять!
По Астафьеву, избежать крови можно было, только встретив противника на западной границе хлебом-солью.
Узнали мы, благодаря откровениям Астафьева и Веденёва, что «нигде так не врут, как на войне». Узнали, что Василевский и Рокоссовский воевать не умели, всё норовили одолеть танки Гудериана «кавалерийским наскоком»; а все победы их – сплошное враньё и приписки.
Поучил нас также г. Веденёв тактичности – нехорошо, дескать, спрашивать у немецкого солдата «что ты делал под Москвой?». А то ведь, и нас спросят - «что вы делали в Афгане и во Вьетнаме?»
Да то же, что и американцы – за друзей заступались!
Не поворачивается, видно, у Веденёва язык спросить: «А что делали в Германии наши юноши и девушки, угнанные для работ на Великий Рейх?».
Нельзя про Москву у немецкого солдата спрашивать – он приказ выполнял.
Может и в три шеи нельзя гнать его, раз такое дело?
Вы к этому клоните гражданин Веденёв? В глаза, в глаза смотреть!
Поразил нас автор статьи философской проницательностью: «Кто бы знал Ворошилова, Буденного, Котовского, если бы не война? Кто бы знал подмастерье Жукова, не свяжи он свою судьбу с армией?» Тонко подмечено. А ведь и то правда: кто бы знал Суворова, Кутузова, Багратиона? Вышивали бы крестиком и гладью все эти Наполеоны, Цезари и Македонские и куры бы о них не шептали, будь мир во всём мире.
Узнали мы, что Жуков был «упрям и кровожаден», потому, что с ним в детстве плохо обращались.
Вот его, Веденёва, в детстве не били и не стал он маршалом.
Много «нового» сообщили нам о войне Веденёв с Астафьевым. Поставил Веденёв в вину нашим военачальникам, что не умели они воевать «малой кровью». Вот Суворов мог, вот Наполеон умел…
Да только «новое» - это, попросту, забытое старое. И в этом «старом» поленился покопаться автор «Размышлений». Где и когда войны обходились «малой кровью»? Суворов в знаменитом переходе через Альпы потерял девять десятых войска. Фельдмаршал Миних (времён Анны Иоанновны), взяв Крым почти без единого выстрела, вернулся из похода с горсткой солдат – армию сгубила дизентерия. Из шестисот тысяч наполеоновских солдат, после похода на Россию, домой вернулись неполных 30 тысяч.
Знаем мы и без Астафьева, что врут на войне, врут на рыбалке, врут на охоте, врут в любви и врут в политике. Врали, врут и будут врать. Не разбираясь, какая ложь во вред, какая во спасение. Так уж мир устроен.
Откроем Льва Толстого, «Хаджи Мурат». Смерть Авдеева, убитого случайной пулей при порубке леса, в реляции (докладе в высшие инстанции), описывалась следующим образом: «Значительное скопище горцев внезапно атаковало рубщиков. Вторая рота ударила в штыки и опрокинула горцев. В деле легко ранены два рядовых и убит один. Горцы же потеряли около ста человек убитыми и ранеными» (гл. VII). Так врали полтораста лет назад. Нынче в этом жанре человечество пошло неизмеримо дальше.
Растолковал Веденёв нам, несведущим, что война была тяжелым делом, а вовсе не «иду себе, играю автоматом!». И пушки на горбу через болота таскать приходилось, и по 20 вагонов боеприпасов разгружать. А у высокого начальства для наших дедов и отцов не только автопогрузчиков – рабочих рукавиц не нашлось! Вот вам наркомовские сто грамм, да рассейское «Даёшь!» в придачу.
Знаем, наслышаны и начитаны, и о бессмысленных жертвах войны, и о немыслимой дезорганизации первого военного года, о сотнях тысяч пленных, о героях передовой и о «штабных крысах».
В курсе мы, что словосочетание «пушечное мясо» от войны неотделимо.
Знаем и узнаём новые подробности. Но узнаём об этом с горечью, а не со злорадством!
Разумеем, что засидевшись на Зееловских высотах, мы пропустили бы вперёд союзников, и нас, победителей, просто не пустили бы в побеждённую Германию.
Доходит до нас, что воевать с численным превосходством в 5 - 6 раз и полковой парикмахер сможет. Да вот только попробуйте прежде, в условиях военной неразберихи сформировать этот самый кулак, в нужном месте, в нужное время, не ослабив ощутимо остальные направления. Не только «цирюльнику», но и не всякой авторитетной личности это под силу.
Расходился господин Веденёв, зашёлся в благородном негодовании. Всем навешал, всем сестрам по серьгам определил. Никого и ничего не забыл. Возмутился словами песни из «Белорусского вокзала»: «Мы за ценой не постоим». Не устроила А. Веденёва цена победы в войне с фашизмом. Надо было Ставке поторговаться с противником. С ним, с Веденёвым, посоветоваться.
По военным темам в литературе и искусстве прошёлся. Иронически упомянул «Прощание славянки», в ёрническом контексте задействовал «Землянку».
Не удовлетворили автора «Размышлений» мемуары Жукова, Василевского, Рокоссовского. Умалчивают или скупо отзываются полководцы о своих неудачных операциях. Не простил Веденёв маршалу Жукову проигранное дело под Ржевом.
Такова уж мировая практика – о победах рапортуют, а поражения молча и насупясь анализируют. Хороша будет репутация армии, которая будет рапортовать своим налогоплательщикам только о проигранных делах. Да и нам, простым смертным, приятнее слышать о взятии Берлина, чем о том, как мы целый год драпали до самой Волги.
Можно завести тысячу тысяч уголовных дел и о сдавшихся в плен, и о самострелах, и о дезертирстве. Жить всякому хочется, инстинкт самосохранения это закон природы - мало кому дано его преодолеть. Не все у нас Гастелло, Матросовы и Карбышевы.
Однако: «Победителей не судят!».
Это, если не закон природы, то мудрость природы.
(Рядовой А. Матросов закрыл грудью вражескую амбразуру, лётчик Гастелло направил свой сбитый самолет на эшелон противника, генерал Карбышев предпочел смерть позору плена. Уверен, не все это сегодня знают.)
МЫ победили, сказал Веденёв, а не Жуков со Сталиным. Не Жукову памятник в Москве поставили а нам. И одна из медалей на груди Жукова, его, Веденёва, медаль. Ну, не Веденёва, а сержанта Иванова - какая разница.
А кто с этим спорит? Народ победил в великой войне.
Что поделаешь - слава лошади достаётся жокею. Но уместно уточнить, что лошадь без жокея не скачет.
Справедливости ради следует отметить, что автор «Размышлений» не отказал себе в объективности. «Скрипя сердцем» он вынужден был признать, что Жуков «безусловно, выдающийся полководец». Забоялся видно, что после его публикации народ дружно предаст анафеме Георгия Константиновича. А ему, увлечённому военному аналитику, некого ругать будет.
Поймал кураж наш уважаемый аналитик, финскую войну вспомнил, к 1905 году вернулся, Ленина и Маркса потревожил. Предрёк, задним числом, неизбежность Второй мировой войны для СССР. Даже, если бы Германия не напала на нас - мы бы на неё напали, ради Мировой революции.
Посочувствовал Гитлеру – победил бы он нас, вне всякого сомнения, кабы не распылялся, глупый, на войну на два фронта, да вовремя побудил бы к активности Японию.
Потом сбился с темы, заговорил о каких-то «Тойотах» с москвичёвским двигателем, выпускаемых магаданскими бичами под руководством маршала Жукова и закончил откровенно нездоровым высказыванием писателя В. Астафьева, о том, что народ наш в результате исторического развития, свернул на пастбище.
Об одном забыли современные аналитики: что понятия НАРОДНЫЙ ГЕРОЙ и ГОРДОСТЬ ПОБЕДОЙ – святы. Даже если герой крив и хром, а от победившей армии остался один солдат.
Статью А.Веденёва вместе со мной прочёл ветеран, разведчик, орденоносец, бодрый девяностолетний старикан Николай Феоктистов и растрогался:
- Вот хорошо, - сказал он, обращаясь к воображаемому автору, - просветил меня на старости лет. Поздравил с Днём Победы. Спасибо, родной. Не встретился ты мне возле Рейхстага!
Р.S. Предвижу обвинения в передёргивании. Отвечаю: как бы я не передёргивал, мне не передёрнуть передёргиваний военных фактов писателем В. Астафьевым и примкнувшим к нему А. Веденёвым.
Евгений Нищенко, 9 мая 2009 г.
«ЗЕР ГУТ, ГЕРР ДЕДЕНЁФФ!»
Откровенно говоря, как-либо реагировать на статью А. Деденёва «Размышления о воспоминаниях» желания не возникало. В общем-то стандартный набор примитивных антироссийских и антисоветских агитационных приёмчиков, в своё время использовавшихся гитлеровской пропагандистской машиной, и вскоре взятых на вооружение специалистами-антисоветчиками во времена «холодной войны».
Подобная мешанина из полуправды, подтасовки фактов, подмены понятий и информационной грязи применяется для очернения нашего прошлого.
Тут и доведенные до абсурда сведения о потерях сторон, и явная подтасовка фактов, и раздутые до вселенских величин ошибки советского военного командования, и потоки грязи и клеветы при описании личностных характеристик советских военачальников.
Добавьте сюда провинциальную зашоренность, верхоглядство и местечковую мелочность автора. Чего только стоят рассуждения о «неблагородном», видите ли, происхождении маршала Жукова!
Повторимся — в этом избитом наборе из стандартных пропагандистских приёмов нет ничего нового. А вот уважительное, тёплое, можно сказать трепетное отношение к гитлеровцам — это уже нечто новое для «наших палестин». Как трогательно защищает г-н Деденёв фашистского захватчика: «Он выполнял приказ!», «Нельзя задавать ему подобные вопросы!». И даже сравнил фашистского изверга с советскими воинами-интернационалистами. Это что — диагноз или верх цинизма?
А подобострастное использование цитат из дневника битого немецкого вояки Гальдера! Вот, мол, где правда!
А мысли автора о том, что «Жуков совершил много военных преступлений, но удачно избежал наказания» или о стремлении СССР к развязыванию войны — это уже настоящий бальзам на души недобитых гитлеровцев, власовцев, бандеровцев и прочей нечисти!
Можно себе представить, что сказал бы ему милый его сердцу генерал (или фельдмаршал?) Гальдер: «О! Я, я! Зер гут, герр Деденёфф! Зиг хайль!».
А если серьёзно, то победа в Великой Отечественной войне 1941 — 1945 гг. была подготовлена всем ходом развития нашей страны, сумевшей создать к тому времени мощную технико-социально-экономическую базу, по многим параметрам невиданную в истории общественных систем.
М. Комилов, г. Новошахтинск