////В большом семействе без причин, -
В хозяйстве не было мужчин.
Сестрички – голубая кровь, -
Надежда, Вера и Любовь.////
Любовь.
В золочёном зеркале, войдя в приятный раж,
Любушка с умением ваяла макияж.
Пудрой и румянами, помадой ярко-алой, -
Выглядит довольною, но толику усталой.
От любви заныло неспокойное сердечко,
Нет на безымянном обручального колечка.
И тоскою унылою подёрнулись глаза, -
В зеркале безжалостном застывшая слеза.
....Душенькой открытою навеки завладел,
Только продолжения романа не хотел.
В трубке телефонной зажурчит знакомый бас, -
Любушка, голубушка, - я так желаю вас!
Птицей окрылённою летела в час ночной,
Глупая, влюблённая, - опять к нему домой.
Простыни помятые, а в простынях - душа.
Как на белом атласе Любава хороша!
Помолчит немножко и затянет разговор,
Взглядом остановится на паутине штор.
Про семью, замужество, и про троих детей, -
....Но ему не хочется таких её речей.
И прольются дождиком печальные глаза,
И Любовь о милости запросит Небеса.
Только вдаль уносятся прощальные слова,
И все злей становится соседская молва.
Дескать, наша Любушка, - голубая кровь,
Все не успокоится, и не найдёт Любовь.
За семью печатями, да за большим замком,
Тайны сокровенные. И только в горле ком.
И простоволосая, с лампадкой у кровати,
На коленях молится, и просит Благодати.
Сердце разрывается, и молит пощадить, -
Милого, единственного, - научить любить.
Утром ночь бессонная летела дальше прочь,
Ангел - сохранитель обещал во всём помочь.
Наспех, неодетая, вызовет такси, -
К милому, любимому, - сей же час вези!
Трелью воробьиною позвонила в дверь, -
Милый мой, единственный, ты в меня поверь!
Губы ярко-алые закусила в кровь,
Оттолкнул единственный чистую Любовь….
Дверь захлопнул пыльную, провернул ключи, -
Не дослушал Любушку. - Сердце, замолчи!
Не услышал главное, - то, о чём мечтал,
И когда-то в юности в полудрёме звал.
Оттолкнул пришедшую Любушку-любовь, -
На закате жизненном вспомнит её вновь….
Только вздох отчаянный тронет тишину -
Вспомнит не любимую, не рядом, не жену….
Любушка-красавица, томная пучина, -
Для тоски безвыходной главная причина….
Не узнал родимую, не понял по глазам, -
Что теперь рассказывать….Волю даст слезам.
Люди, - не отталкивайте нежную Любовь!-
Пусть она по венам будоражит вашу кровь!
Ведь на землю грешную с Желанием пришла, -
Сделать всех счастливее…. Искала – не нашла….
Вера.
Монах отшельником прожил довольно долго,
Хотел увидеть, сколько в этом мире толка.
В простых одеждах и с отросшей бородою,
И с головою от вселенских дум седою.
Он видел многое, бродил по белу свету, -
В морозный день, или в засушливое лето.
Молчал и думал. И на праздный мир глядел.
Хотел понять, - где равнодушию предел.
Не говорил семь лет и маленького слова,
Чуть отдохнет, - и даль манила его снова.
Глухих лесов и городов безумных даль, -
Селила в сердце его тихую печаль.
Клонила в сон его безудержный тоска.
Что людям жизнь – она не стоит волоска!
Что эти люди – словно идолы из дуба,
Так обращаются с душою своей грубо.
Что эти люди, - заворожены утробой,
Последний гвоздь забили на покрышку гроба,
В котором с песнями хоронят свою душу,
И мир, дарованный судьбою, нагло рушат.
Ходил по странам, и везде одно и тоже, -
На лица разные, но внутренне похожи.
За звоном тонким металлических монет,
Забыт, заброшен, и задвинут белый свет.
….Он прислонился к увядающему клёну,
Стоит он тонкий, еще девственно зелёный….
И глядя ввысь глазами чистыми без меры,
Просил у Господа вернуть былую Веру.
Она, как высшее Создание Природы, -
Как Водопад, несущий праведные Воды.
....Она, чуть слышно напевая, подошла, -
Ладонью руку его тёплую нашла....
И растворились на мгновение химеры.
- Ты меня звал? Ну, здравствуй, что ли, я же Вера!
Истосковалась я в темнице золотой, -
Когда же кто-нибудь нарушит мой покой.
И позовёт меня, захочет обладать, -
С собой отважится в далёкий путь позвать.
Не растеряла я ни капельки себя, -
И поняла, что дожидалась лишь тебя.
И взявшись за руки, спешили вместе прочь,
Седой Старец и его названная Дочь.
Бродить по свету, - велики его размеры,
Дарить убогим и заблудшим свою Веру.
Надежда.
В холодной комнате, под белым одеялом, -
Сестра забытая от боли погибала.
В бреду металась, и звала сильнее вновь, -
Своих сестёр ушедших, - Веру и Любовь.
Она рыдала, и в агонии сгорала.
О, как мучительно Надежда умирала!
Иссохли губы, но шептали вновь и вновь, -
Верните Веру мне, верните мне Любовь.
….Глухие стены, будто стражники, вокруг….
/Открылись двери, озарились светом вдруг.
И в комнатушку с тонкой дверью из фанеры,
Вошли желанные, - Любовь, под ручку с Верой./
Любовь слепая. – Ведь ослепла от тоски.
С душою раненной, зажатою в тиски.
А Вера нежная, - горела как костёр,
И затуманен был мечтою её взор.
Присели около, и за руки взялись.
Любовь сказала тихо Вере – помолись!
Шептали: «главное, ты душу не тревожь!»
Из нас последняя ты, Наденька, умрёшь!...