Твоими устами, наверное,
Со мной говорил сам Бог,
И видится мне прескверное,
От того, что понять не смог.
Оставшись наедине с собою,
Слова твои чувствую снова,
Я думал себя упокою,
Да нет ружья ни патрона.
Что ж, остается повеситься,
Коль отрава мне не страшна,
Потому и считаю углы и ступени,
У лестницы, что к дому вела.
Что же оплакивать прежнее?
Да терзать себя понапрасну?
Отказался от прежней нежности,
Жизнь свою полюбив, заразу.
Да любовь эта как наваждение,
В голове о себе, да себе,
О других же сложилось мнение,
Что печальны они на земле.
Давно принял твои упреки,
Что ножом рубцевали душу,
И как критик зачеркивал строки,
Как мясник, разделывал тушу.
Что же теперь нам печалиться?
Переменчиво, все переменчиво,
Да стихи под ночь не слагаются,
Я заложник этого времени!