«Пей, андел, – приговаривала бабка, –
Пей, ду-у-ронька… ешшо добавлю, чай.
Подлож-ка сахарку, коли несладко.
Я давя мяты насбирала в чай.
Да не стесняйся, андел, не стесняйся.
Автобус-от не скоро, чай подёт…
Поди, взопрела, дак разболокайся.
Вон, погляди-ка, ноне огород
Не посадила. Нету боле силы.
А пензии-то много ли дают…
Всё – на лекарства (чтоб им пусто было!)
А без бутылки рази веть подут
Работать-то?! Ешшо заранее спросят.
Коль нет, – «Копай-ка, старая сама».
Землицу жаль! Траву-то Танька скосит.
Пырей да сныть козе подут в корма…
Да рази можно так-то?! Веть землица
Ухоженная с эстоль-то годо-о-ов!
Да рази матка деток докричится,
Доколь нужда сама из городов
Не выгонит?!
Пей, ду-у-ронька.
Я стала
Совсем стара, – не вижу ничего.
Намеднись Галька в Питер написала
Сынку мому подробное письмо.
Да што-о-о!.. Там у ево жена да детки.
Куды ему сердешному со мной?!
Помру уж тут. Понастарят соседки.
Приедет помянуть, да дом-от мой
Продать. Ведь туточки лежать охота.
Родное всё! Нали душа болит.
Пей, ду-у-ронь-ка…»
Запись 1997 г.