Я возвращаюсь в мир иллюзий,
Как после отпуска домой,
И вижу: хмурый грузчик грузит
Нехитрый скарб, похоже, мой.
Вязанки книг и пачки писем,
Картины, мебель и часы.
Все, от чего я был зависим
В плену у черной полосы.
Я захожу – внутри пылища
На фоне гулкой пустоты,
И ностальгии легкой пища –
В горшках засохшие цветы.
Хозяйка, звякая ключами,
Бормочет зло и гасит свет:
«Жилец вышагивал ночами,
И вот совсем сошел на нет.
Все суета, не я сказала.
Все тлен, что втуне ты алкал».
И вышла, шаркая, из зала,
И кашель долго не смолкал.
В окно сквозь мутные разводы
Я бросил взгляд на грязный двор.
Вдова стояла у подводы
И озиралась, словно вор.
Потом сама присела с края,
Возницу в спину ткнув перстом,
Сказала: «Жить, не умирая,
Нам не дано». Потом… потом…
Потом спросили от соседа,
Калитку робко приоткрыв:
«Кого везете?» - «Грибоеда».
«Того, что мертв?» - «Того, что жив».