Английский парк. Июнь.
Старик, седой, как лунь,
А спутница его на редкость хороша...
Заросший тиной пруд.
Цвет неба – изумруд.
По берегу они проходят не спеша...
Он в черное одет.
На ней все – белый цвет.
На небо устремлен её печальный взгляд...
И видно, что она
Тоской удручена.
В то время, как старик доволен, даже рад...
Другой сказал бы – пусть.
Меня жтерзает грусть.
Ведь для меня она, как будто бы жива...
В словах не передать,
Как больно мне страдать.
Я плачу и шепчу ей нежные слова...
А краскам все равно.
Положены давно
Они на холст рукою мастера (иль Бога?)...
Их гаммы много лет
Нам дарят тихий свет.
А сами, между тем, тускнеют понемногу...
Глаза по ним скользят.
Совсем стереть грозят.
Как редко среди них встречается участье...
А девушка все ждет,
Того, кто не придет,
Чтобы помочь вернуть утраченное счастье...
И боль во мне живет,
Но не меня зовет,
Её печальный взгляд, на небо устремленный...
Господь бы ей помог,
Но я, увы, не Бог...
Я также, как она, на горе обреченный...
И длится этот путь.
И мне не заглянуть,
Вперед, и не узнать, где кончится мой бред...
Я вновь к холсту спешу,
Гляжу и не дышу,
На грусть свою... На чистый, белый-белый, цвет...