избирательная память

он хорошо помнил то, что происходило с ним до «прыжка», там, в той стране, но все, что он видел и слышал после, не задерживалось в его памяти, лица сливались одно с другим, годы сливались один с другим, никакой хронологии, все происходящее с ним и вокруг него было лишь движением пятен на экране, и если он предавался воспоминаниям, то лишь о том времени, которое предшествовало «прыжку», о том времени, когда он жил одной, нераздвоенной жизнью, которая была еще более реальной, чем его «настоящая» жизнь, которая, эта настоящая жизнь, была как бы ответвлением, зеленой ветвью той прежней, реальной жизни, а его третья жизнь, видео-жизнь, была чем-то вроде сломанного сучка, засохших листьев.