Я - начала меняться. Я – та прошлая, ни за чтобы не ограничивала себя. Мне стало казаться, что все это дивный сон, что это просто под влиянием стресса, под тяжестью новых обстоятельств, новых открытий. Я заперла себя в однокомнатной квартире. Там где нет других людей, там, где пахнет сыростью и давно прожженными ароматическими лампами, там, где полностью ободраны обои, где привычный нависающий потолок, затопленная ванная комната соседями сверху и одна единственная чашка с овцой. Подолгу сидела на диване, сжимая телефон пальцами, надеясь на поздний звонок. Открывала глаза. Закрывала. Дышала. Задыхалась. И держалась вопреки высокому давлению. Ограничила себя в употреблении колес. Нифедипин. Мой лечащий врач по имени Дарсия, сказал, что это меня спасет. Но разве можно спасти того кто преображается? В итоге у меня лишь тошнота, головная боль и покраснения кожи лица. А эта болезнь молодеет. Я – ранняя дала бы себе за это пощечину, ведь я никогда не хотела видоизменяться. Я – тогдашняя была такой как хотела. Все мои жизненные процессы были запрограммированы на фундаментальное мировоззрение, которое всегда имело целенаправленный характер. Мое первичное представления себя было нарушено, материя сдвинулась, освобождая новые ячейки для иного, более развитого. Ступень глубокого осмысления бытия. Надолго ли все это? Я – прошедшая, смеялась и рвалась в бой без причины, по малейшему порыву волн своего бушующего моря. Я – минувшая, была сама для себя Средиземным морем. С котлованами, крутыми склонами, с кислотными полными сарказма лавами и щелочной иронией в облаке пепла от подводных вулканов. Я – былая, сравнивала людей с чайками. Дотошными. Крикливыми. Опасливыми. Я – память. Память минувших веков, во мне, как и во всех скопление генов, культуры, этики, истории прошлого и нынешнего века, скопление нервов, скопление жизни. Мы все способны хранить, запоминать, воспроизводить, моделировать. И все резко принимает другой оборот. Дном вверх. Вверх дном. Я – стародавняя, могла не спать и изменяться до неузнаваемости. Я могла подолгу танцевать, не чувствуя усталости. В такт, не в ритм, неуклюже подпевая одними губами. Я с головой окуналась в уханье басов, не замечая всепоглощающей толпы. Могла прижиматься к разгоряченным телам в миг сладкой эйфории. Заливать в горло канадский виски со вкусом ржи и солода, наслаждаясь сладковатым ароматом и пекущим послевкусием. Задерживала в себе, а потом рвала на белый снег желтым мускусом и замерзала. Я – замещаюсь, у меня новое имя, новые волосы, новые ноги и глаза через некоторое время. Я – на промежуточной стадии, как циклоп, простая масса. Я – ЕСТЬ. ЧИСТИЛИЩЕ. Сентиментальность и романтизм на данном уровне своего существования. Мое сострадание не знает границ, тут закладывается нервная трубка и примечание, которое располагается внутри. Примечание: ненавидит бисквит, собак, гольф и виски принципиально. А потом ответвления много-много. Я – трансформируюсь в нечто новое, нечто чистое, нечто нетронутое.
Я – нынешняя, любящая. Блюз и гитарный рок-н-ролл.