Как можно утонуть в канализации?
Воображение сразу рисует мрачнную картину - за долги Вам прицепили гантелю к ногам и крепко связанного собираются бросить в канализационнй люк.
Перед тем как на рот Вам наклеят пластырь, Вы отчаянно кричите что-бы передали последний привет тете Сони и дяде Якову.
Но плохие дядя явно не семнтиментальны не собираются слушать Ваши жалобные семейные истории.
- Какая-то х..ня получаеться - Уныло делаете Вы вывод.
Но надежда не оставляет Вас. Отчаянно вопите - Непоряядок! А где же моя последнняя сигарета?
Но шансов что это что-то изменит - уже нету.
К счастью, моя ситуация была несколько иной.
В то время я ходил в форме лейтенанта советской армии.
Конечно, это не означает что я должен плавать в канализации.
Совсем нет.
Утром я вставал в 6 часов, пил кофе с коньяком, поливал себя одеколоном "Красная Москва". А затем в начищенных до блеска сапогах шел на службу.
Как видите, канализации нету в этом списке.
Но она там появилась. И случилось это совершеннно неожиданно.
6 марта 1987 года на офицерском собрании нам обьявили - едет высокая проверка из Москвы.
И не далее как после обеда она будет любоватся нашими боевыми нывыками и высоким моральным духом.
Марина Тимофеевна, наша библиотекарша, женщина лет 35-ти сразу оживалась.
Не далее как два месяца назад, наша воинская часть уже имела одну проверку. И бездарно ее провалила.
Но неожиданный ее видит в баню где мылось высокое начальство - помогло сдать проверку на отлично.
О чем гооврлила в бане Марина Тимофеевна с полковниками я так и не узнал. Но наверное у нее были очень серьезные аргументы.
Однако в этот раз надежды на Марину Тимофеевну были ничтожны. Ибо планировалось что в комиссии будут не полковники а генералы. Старые и злобные.
Поэтому аргументы прекрасной Марины Тимофеевны могли и не подействовать.
Командир части волновался, ругался.
А после обеда повесил график - как будет проходить проверка.
В этом графике было все - бег, кросс, вождение боевой техники. Только не было главного - послеобеденого отдыха Вашего лейтенанта, а также блинов которые его жена собиралась приготовить ему на обед.
Ужасную ошибку в графике нужно было неприменно исправить.
И я попытался восполнить этот пробел.
Да, тут нужно сказать что я с женой снимал комнату в ближайщем поселке. И что-бы удрать с части - нужно было пройти лес, перебежать через дорогу. И выйти на перекресток где была автобусная остановка.
Это нужно было сделать неприменно в полдень ибо к обеду дома меня ждали блины, жена и час отдыха.
И рюмочка коньчку тоже.
Но как же незаметно удрать с части?
К обеду такая возможность вдруг прелставилась..... в части стало малолюдно, все куда-то исчезли.
Никто не выглядывал из окон штаба, никто не выходил из дверей, не ходил по плацу ...
Нужно было использовать момент.
И не раздумывая о причинах этой тишины я рванул через ограду части - прямо к дороге, через лес.
Выскочив на дорогу я вдруг нос с носу столкулся с группой генералов - высокой комиссией из Москвы.
Резко повернувшись к ним спиной я кинулся обратно в лес.
- Стой сволочь! - Раздался крик. По видимому командлира нашей части. - Стой гад ...
Но я как заяц удирал обратно.
Руками прикрывая свои погоны на плечах что-бы меня не смогли опознать по званию. Мои ноги несли меня все дальше в лес, наконец через пол километра я понял что генералы меня не преследуют и сбавил шаг.
- Удрал!- Радовался я. - Только как теперь попасть на атобусную остановку?
Мысль о блинчиках холодеющих на столе мучала меня.
И я повернул назад, снова к дороге.
Только теперь я начал обходить часть с другой стороны, там где дремучий кустарник. Раньше я никогда не ходил там.
Пробираясь через кусты колючего мозжевельника я расчищал себе дорогу руками. Какая-то колючка сорвала с меня погон, а на рукаве - пуговицу.
Вот и дорога виднеется уже. Я делаю щаг вперед и вдруг куда-то проваливаюсь.
Вот и она. Канализация.
Это была канализационная траншея глубиной два метра и шириной один. Слегка присыапанная сверху старыми листьями.
Поэтому я и не заметил ее.
В одну секунду я по горло провалился в грязную ванючую жижу.
Отчаянно цепляюсь руками за ветки, корни растений. Не помогает. Чувствую что тону.
Мне очень страшно.
Кричать нельзя - генералы рядом.
Но и умирать не хочеться.
Извиваюсь как змея и толкаю свое тело рывками вперед. Кажется за что-то ухватился ... .
Задираю голову вверх - спасаю от вонючей жижи свой рот что-бы не захлебнуться. И держась за что-то начинаю вытягивать себя.
Сантиметр за сантиметром. Где моя фуражка?
Где правый сапог?
А хер его знает! Через 10 минут я выползаю на лесную поляну.
Мокрый, грязный, вонючий но живой.
Живой!!!!!
И слава Богу.
Родина может спать спокойно!
Лейтенант остался жив!
Моя главная проверка сегодня - состоялась.
Оставалось сделать последнее - добраться домой.
Садиться в автобус в таком виде было бы бессмысленно поэтому пришлось ловить попутные машины. Сначала никто не останавливался - при моем виде водители лишь нажимали на газ. И тогда я пошел на хитрость - встал у кустов что-бы слиться с ними цветом формы. Наконец одна машина остановась.
- Здравия желаю - Солидно сказал я почему-то басом- До поселка подбросьте...
И залез в машину.
Это был микроавтобус. Оглянувшись внутри я вдруг понял что в нем едут иностранцы - то ли венгры то ли румыны.
Вид обосранного лейтенанта с оторванным погоном и без правого сапога был ужасен. Но я старался выглядеть уверенным в себе. И пояснил твердым голосом - Учения!
Венгры (или румыны) о чем-то зашептались между собой.
А я, что-бы меня не выкинули из машины изобразил такой важный вид как буд-то перед ними сидит не кто иной как сам главнокомандующий. Причем всех родов войск разом взятых.
Глаза мои были задумчивы и печальны, устремились куда-то вдаль, в окно...
По видимому мой вид подейтсвовал на них. Они обреченно вздохнули и ехали молча испытывая все запахи которые исходили от этого странного военнослужащего.
Доехав до поселка я вежливо попрощался и вышел из машины.
Наконец я дома.
Проверка.
После обеда я снова был в части. Лишь легкая отрыжка напомнала мне о сытном обеде и блинчиках которые в моем животе начали свой великий исторический путь. Из желудка прямо в зад.
- Чем они не путешественники? - Подумал я и вспомнил почему-то Маггелана и Колумба.
Но мои сытные размышления были прераваны истошными криками из главного окна штаба где располагался командир части.
- Как Вы смеете???? Я потомственный офицер!!! - Доносились отрывки фраз из окна.
- Что??? Что происходит? - С ужасом спросил я вспомнив как удирал от генералов. И предполагая что именно на меня должны сейчас так кричать ...
- Генералы рвут задницу нашему начальству - мрачно сказал мой приятель, старший лейтенант Чиденко.
Я представил нашего камандира части, высокого стройного человека, лежащим на грязном столе заваленным стратегичными картами. И как крепкие генералы держат его за руки и ноги, и рвут ему задницу. По очереди. Прямо на карте Советского Союза.
- А -а-а-а!!! - Кричит наш подполковник. - Не хочу! Не надо!
Но генаралы из Москвы неумолимы.
- А- а-а-а!!!!
Я поежился....
А может мне придти с повинной? Сказать что это я был в лесу. ... удирал от них ....
И что дальше?
Наш командир части был человек суровый, раз в день он предлагал провинившемуся офицеру застрелиться. И совал ему в руки свой пистолет Макарова (без патронов конечно).
Типа - марально убивал человека.
Но теперь и ему бедняге, досталось. Только ему не повезло - ему не пистолет всунули. А лишили невинности. Сурово и без лишних слов, судя по словам старшего лейтенанта Чиденко.
Пусть же единственным утешением ему будет то что это сделали не какие то местные плюгавые начальнички а важные дяди из Москвы.
Мелочь но приятно ...
О чем я и поделился с старшим лейтенантом.
Гы - гы - гы - похихикали мы с ним.
Но наше веселье прервал приказ по громкоговорителю - Строиться на плацу!
Начинаеться проверка.
Сначала построились мы, офицеры и солдаты.
Затем на плац вышли генералы. Обьявили что будут проверять нас и сказали что для начала хотят проверить нашу физическую форму. После чего предложили устроить соревнование по бегу - старшие офицеры против генералов.
- Если выиграете у нас то примем проверку.
На физиономии командира части появилась надежда на спасение.
- Приимаем!
Но вот оказия - старших офицеров оказалось больше чем генералов.
Выход нашли быстро. Из котельни вдруг вышел старый дед который как раз собирался поссать в кустах. Его и взяли под руки, поставили в строй к генералам.
Становись!
Приготовься!
Начали!
И они побежали.
Кто чуть быстре, кто медленее ... только старый дед бежал как угорелый. Наверное потому-что так и не поссал.
Он и пришел первым обойдя старших офицеов на два круга.
Генералы радостно улыбались - они победили.
Улыбался и дед своим беззубым ртом - ничего не понимая и по видимому ожидая похвалы. И что его отпустят наконец поссать.
- Где Вы нашли этого старого х....я???? - Истошно завопил командир части показая на деда.
Тот стрелой бросился назад в котельню.
И больше не показывался оттуда.
Первое испытание было позорно провалено.
Испытание номер два.
Включало в себя вождение боевой машины. С одной особенностью - сидеть за рулем должны были мы, лейтенанты.
Мне шепотом пояснили где какая педаль находится и какие ручки куда направляют эту огромную гусеничную машину.
Только не сказали что давить на них нужно резко и сильно. А не плавно и мягко.
Оказия случилась когда я не смог нажать на педаль тормоза.
Генералов я к счастью не раздавил, хоть в грязи кое-кто испачкался когда убегал от машины.
Но радоваться было рано.
К всеобщему ужасу мы не нашли прапорщика Федорова.
Мы заглядывали под машину, искали его между гусениц. Потом решили что возможно его впресовало гусеницами в землю. И послали солдата за лопатой.
К счастью он оказался жив - кушал в столовой.
Так что все были живы и здоровы.
Настроение у всех сразу поднялось.
От радости генералы даже решили поставить нам это испытание в плюс.
Исптание номер три - часовой на посту.
Он плохо знал русский язык. Был то ли из Абхазии, то ли из Осетии.
И всегда путал команды - что очередь из автомата нужно давать после предупреждения а не наоборот.
В итоге пули автоматной очереди со свистом прошили землю прямо перед ногами генаралов.
Часовому пояснили ошибку. Но генералы больше не хотели продолжать проверять караул. Один из них даже стал интересоваться когда будет ближайший поезд на Москву.
Лишь к вечеру его уговорили остаться.
Окончание проверки включало в себя принятие присяги молодыми бойцами - их было четверо. Молодых ребят в возрасте 18 лет.
Они стояли с бледными как мел лицами и с нескрываемым ужасом смотрели на часть где им предстояло жить два года.
На сттроевой плац кто-то принес старый патефон - что-бы во время принятия присяги играл гимн Советского Союза.
И поднимал их лоевой дух
К сожалению в самый важный момент пластинка вдруг заела и из патефона послышались какие-то мерзкие визгливые звуки холодящие кровь.
Затем патефон заглох и над плацом воцарилась могильно зловещая тишина.
Лица новобранцев еще более наполнились ужасом.
Это почему-то рассмешило командира роты капитана Единакова. Который решил поднять боевой дух молодых новобранцев - задороной армейской шуткой. К сожалению у него была только одна шутка. Других не было.
- Вешайтесь - сказал он им.
Стоящий рядом микрофон разнес его слова по всему плацу.
А из патефона снова послышались омерзительные звуки похожие нна потусторонний хохот.
После чего один из новобранцев стал валиться на землю - потерял сознание.
В общем, и эта проверка бездарно провалилась. Последняя надежда была на установку разборного понтонного моста который мы должны были перекинуть через озеро. Что-бы обеспечить победное наступление нашей армии на предпологаемого противника.
Но то ли солдат-водитель перестарался, то ли он спешил очень. Но после истошных криков и матов - мост сорвался с троссов и с грохотом упал в озеро. Гле и утонул с противным бульканьем и скрежетом.
По видимому победоносное наступление нашей армии пришлось бы на этом закончить так как поднять мост было не возможно пока вода в озерре не опустится. А это могло произойти только через три месяца.
Короче - это был конец проверки.
Мы снова стояли на плацу, а командир части с генералами напротив нас.
Все угрюмо молчали.
И эта пауза не предвещала ничего хорошего
- Может в баньку сходите - Вдруг со слабой надеждой в голосе обратился командир части к генералам. И все посмотрели на Марину Тимофеевну.
Генералы повернули к ней головы тоже.
Та сразу поправила пуговку на большой груди. И почему-то задорно улыбнулась генералам.
- Можно и баньку - переглянулись генералы и в их глазах появилась надежда - Хоть где-то остался боевой задор в этой проклятой части!
Все обегченно вздохнули.
Строем прошли вдоль трибуны. Чеканя шаг и задирая подбородки. Генералы отдавали честь. Лишь командир части тихо шипел нам вслед - сволочи ... гады ... возьмите пистолет ... застрелитесь...
А из бани уже весело поднимался дымок - распаливали дрова.
Пожалуй, на этом все.
Проверку мы все-таки сдали. Как? - Пусть это останется нашей тайной.
А вечером у нас была веселая попойка.
Все поздровляли друг друга со сдачей проверки, подшучивали, вспоминали и пели песни. Я выпил три стакана водки, потом обнимался с замполитом, и признавался командиру части что из лесу выходил - я. Тот простил мне все грехи и даже прочитал свое стихотворение. Потом я снова пил. А когда уже не мог стоять на ногах то начал ползать по поляне - пока не уткнулся лицом прямо в колени Марине Тимофеевне. Она почему-то обрадовалась мне и предложила зайти в библиотеку - взять второй том сочинений Гоголя. Под названием "У лукоморья дуб ученый".
Домой я возвращался поздно вечером и в доску пьяный.
У дороги, обперевшись на дерево встал на ноги и после пятой попытки взмахом руки остановил машину.
Ба!
Это же мои старые знакомые - венгры (или румыны)!
Быстро ввалился в их машину.
Только теперь они узнали меня - глаза их округлились, то ли от удивления то ли от ужаса.
Пьяными, мутными глазами я объвел их всех поочередно и вдруг решил что у них есть один общий недостаток - они не знают устава гарнизонной службы.
В их глазах я усмотрел огромную надежду что только я помогу им выучить его. И никто лругой.
Язык мой заплетался, они не понимали русского, но я упорно говорил о нем ... говорил .. говорил ... пока не меня начало тошнить.
К счастью они уже знали где мне нужно выходить в поселке. На нужной остановке помогли мне вылезти из машины и дали фуражку в руки.
Кажеться в их душах проснулось что-то нежное ко мне - наверное устав гарнизонной службы действиително помог им. Теперь они улыбались мне, а когда уезжали - долго махали мне вслед.
Этому странному офицеру.
Вышедшему из какого-то глухого леса.
И исчезнувшшему - тоже неизвестно куда.
Который хотел сказать им что-то очень важное - но так и не смог.