Памяти друга.
Поезд сбавляет ход. Скоро станция. Сколько их уже было: больших и маленьких, шумных и пустынных, мрачно нахмуренных и солнечно оживлённых? Скоро должны быть в Куйбышеве.
Ветер, врывающийся в открытое до упора окно, не спасает от липкой жары. Ничего не хочу: ни спать, ни разговаривать, ни есть... Большую бы кружку ледяной воды из домашнего колодца, или кваса, или молока... Лучше не дразнить себя, потому что в наличии только крутой кипяток. Ещё чуточку терпения - и остановка, и можно купить лимонада. Но он, конечно, будет тёплым, а бежать в город - не стоит рисковать, потому что, было дело, чуть не отстали от поезда. Опаздывать в часть нельзя, предписание...
Остановка. Ресницами хлопаю, моргаю мужу - пройдись, подыши. Не зовёт с собой, знает, лучше мне спокойно полежать. Не пойму, только вышел, а в тамбуре звенит весело его голос и ещё чей-то, очень знакомый, глуховатый... Разъезжаются с шумом двери - длиннющий, нескладный, с широченной улыбкой, от уха до уха, сияя зелёными в крапинку глазами - Лёнька.
Он, конечно, ехал из Москвы, было ещё несколько ребят нашего выпуска, они в Куйбышеве делали пересадку, а он их провожал и вот теперь в соседнем вагоне едет с нами в ЗабВО, в штаб армии.
Пока проговорили о том, что, да как, поезд тронулся. Пьём чай. Как же здорово, что он не один будет в такой дали от дома! Как же он рад, что именно мы оказались с ним в одном поезде, да ещё и служить, похоже, будем в одной части. Вот жаль, что он не успел своей Алёнке сделать предложение, и теперь они будут ждать следующего лета, и он поедет в отпуск, и обязательно женится, и уже вместе с ней они поедут назад. И обязательно поездом. И чтобы она непременно увидела такую красоту: заросшие лесом горы, широкие и могучие реки! Каждая из них удивительна по-своему, но Селенга - дух захватывает, а название какое нежное! Нет, ну конечно и Байкал! Пока стояли из-за ЧП на станции посреди тайги,кто-то побежал купаться, не побоявшись холодной воды озера, а мы бродили вдоль состава, дивясь огромным мухоморам, размером с форменную фуражку. И всё это непременно должна увидеть она. Вот если бы они успели пожениться этим летом, то к следующему у них тоже мог бы быть малыш.
Лёнька, Лёнька... Мы даже не могли себе представить, что не будет у тебя отпуска следующим летом, не будет свадьбы, а у нашего Димки не появится друг или подружка. До отпуска ты не дослужил, а ушёл вместе со всем батальоном в Афган. Вечером, накануне отъезда, сидел в нашей комнатке, смешливый, худющий, над тарелкой с супом, что-то говорил, говорил, а я за занавеской кормила Димку и старалась не хлюпать носом.
Это было почти тридцать лет назад, а у меня перед глазами - твои веснушки и милая мальчишеская улыбка .
И уже больше, чем четверть века, как тебя нет с нами.
Война закончена. Но не для всех.