Больше нет ни рифмы, ни прозы,
Разлагаюсь, как так и нужно.
И мой голос какой-то борзый.
И добро как-то стало чуждо.
Нет и капли простого везения,
И в людей нет банальной веры.
Что осталось от дикого рвения
Изменить мир? Плохие манеры.
Поедаю тоннами сладкое,
Пусть без градуса, но фанатично.
Вижу в зеркале что-то гадкое,
Улыбается мне лаконично.
И неважно, что было важно,
Плоти нет - зато есть одежда.
Будь счастливым, пожалуй, каждый,
Кто во мне погубил надежду.