День не по- зимнему был хмурый и дождливый,
Хоть приближалась радость Рождества,
-Ну почему так жизнь несправедлива?-
У Тани с болью вырвались слова.
В огнях рождественских, как в сказочном уборе
Сверкает город, всюду суета,
На Weinachtsmarkte* смех, людское море *рождественский базар
И мишуры блестящей пестрота.
И речь, уже привычная для слуха,
Запах сосисок жареных,Gluewein,
А рядом катит волны свои глухо
Не замерзающий седой немецкий Майн.
Ветер крепчал, промозглый дождик сея,
Потом посыпался с небес холодный град,
А на её далёком Енисее
Давно морозы крепкие трещат.
И настроенье вторит непогоде,
Вернуло время вспять на много лет,
Когда она, как все, следуя моде,
Искала мужа через интернет.
Фото её, бродившее по свету,
В сайте "знакомства" Отто увидал,
Признанья слал в любви по интернету,
И, наконец, в Сибирь он к ней примчал.
Ариец истинный, он ценные подарки
С великодушной щедростью дарил,
Сорил свои накопленные марки,
Конечно, девушку он этим покорил.
Нас, в перестроечные годы "девяностых"
На выживанье нёсших тяжкий крест,
Жизнь вынуждала сложно и непросто
Покинуть теплоту родимых мест.
Чего греха таить, нам, к сожаленью,
Всегда казалось, за кордоном рай.
И, приняв с радостью от "принца"предложенье,
Умчалась с ним в неведомый ей край.
Германия её очаровала,
С усердьем занималась языком,
Ну, а потом вдруг с горечью узнала,
Что Отто был заядлым игроком.
Огромный дом- родителей наследство
Поставлен на рулетку казино.
В надежде отыграться, искал средства,
Кредиты брал, в долгах катясь на дно.
Так постепенно шло его паденье,
Стрессы сыграли злую свою роль,
Пришла болезнь, от коей нет спасенья,
И шкала жизни показала "ноль".
Только где русская душа не пропадала,
Огонь и трубы медные пройдя?
Таня Putzstelle вскоре подыскала,-
Уборщицей, по- русски говоря.
Так и жила, не сетуя, не плача,
Здоровьем сибирячка не слаба,
И как мы все, с надеждой на удачу,
Да что- то всё спиною к ней судьба.
Время бежит, ей скоро "стукнет" сорок,
Вот- вот подуют зимние ветра,
И никого здесь нет, кто был бы дорог,
Лишь кошка Бетси,да и та стара.
Купила кошке молоко и "вискас"
Перекусить бы можно и самой,
И, подкрепившись жареной сосиской,
Она тихонько побрела домой.
На площадях царило возбужденье,
Народ смеялся, пел, шутил и ел,
Стояла ель в гирляндном украшенье,
Огнями город празднично горел.
-Да что же так и муторно, и серо,
И чем я так прогневала судьбу?-
И вдруг конфетина огромнейших размеров,
Проехалась по Таниному лбу.
-Желаем вам рождественского счастья!
Орали дурно и до хрипоты
Смешные клоуны,бросая людям сласти,
Глядя на всех с ходульной высоты.
-Скорее разверните-ка конфету,
Узнайте будущее, дамы- господа!
И, приняв шутку праздничную эту,
Фант развернула : что за ерунда-
-Вас ждёт большой рождественский подарок!
И, усмехнувшись этой шутке злой,
Покинув шум рождественских базаров,
Таня тихонько побрела домой.
-Какого в жизни ждать ещё подарка?
Вдруг повалил колючий липкий снег,
Ускорив шаг, пошла в сторону парка,
На лавке мёрз какой-то человек.
-Ну и прикид у дядьки,-что куртёшка,
Что шапка..., Печкин почтальон.
-Красотка, слышишь, погоди немножко-
Заговорил на чисто русском он.
Она чуть вздрогнула на это предложенье,
Как этот бомж сумел в ней расспознать,
Российское её происхожденье?-
Татьяна это не могла это понять.
Уж много лет не красилась как- будто,
Чтоб от немецких женщин не отстать,
В ботинки грубые как все она обута,
В куртку и джинсы,спряпав свою стать.
В театр однажды вырядилась в платье,
Туфли на шпильках, губы в яркий цвет,
И лишь квартал прошла,и вот проклятье!-
Турки с намёком машут ей во след.
С тех пор ни- ни: кросовки, джинсы, майка,
Косметики не знает женский лик,
С короткой стрижкою, рюкзак, поди, узнай-ка,
Толь женшина идёт, толи мужик.
-Может, присядешь? Погоди, землячка,
О жизни скорбной чуть поговорим,
Тут у меня в мешке есть и "заначка",
И даже, кажется, ещё есть сухари.
Взвилась Татьяна:-Без тебя хреново!
Ещё мне не хватало и бродяг!
И вдруг по сердцу полоснуло слово:
"О жизни скорбной"...Сделав резкий шаг,
Плюхнулась вдруг на мокрую скамейку,
- А как во мне ты русскую узнал?
Да по глазам. Ты душеньку согрей-ка,
Бомж тут же водку из мешка достал.
-Ну, будешь пить?- Он протянул бутылку,
Казался взгляд доверчивым, простым.
И Таня вдруг подумала с ухмылкой-
Не только выпить, а напиться в "дым".
И, проглотив горящую отраву,
Казалось, сердце ею обожгла.
-Давай знакомиться теперь, "товарищ фрау",
Хоть фрау пить не будет из горлА.
Хочу представиться, я родом из Казани,
По- джентельменски вдруг привстал:Антон.
Смотрела с явным интересом Таня,
-Да вроде не похож на деда он.
И взгляд такой измученный, усталый,
Представилась, -а я Татьяна Кнёсс,
И толи водка душу согревала,
Толь речь родная тронула до слёз.
Посыпал снег.Тень неба с лунным диском
Будто упала на верхушки крон.
Допили водку, съев кошачий "вискас"
-Идёшь домой?- спросил тихо Антон.
- Твой Herr тебя, видать,уже заждался?
-Да нет...-то были слёзы, толи смех,
Лишь кошка ждёт и телек мой сломался,
Пред Новым годом, прямо как на грех.
На новый денег я не накопила,
На Spermuel*выкину и дело всё с концом. *свалка
Пурга плясала и по- бабьи выла,
А ветер в спину им хлестал свинцом.
Мы, русские,добры и хлебосольны,
Видя, как голоден Антон и весь продрог,
По- женски предложила сердобольно:
-Идём ко мне, я испекла пирог.
-Таня, ты бедствуешь?- спросил он чуть смущённо,
- Нет, я работаю и пенсия вдовы,
А ты сбежал, наверно, от закона?-
Смерила взглядом с ног до головы.
-Пробрался нелегально сюда, Таня,
Чрез Польшу по запретным шёл путям,
И автостопом, к Западной Германии
Дошёл с трудом и сдался здесь властям.
Не потому я Родину покинул,
Что мне безумно нрвится Deutschland,
А страх за жизнь,- сказал тихо мужчина,
-И здесь живу пока, как азюлянт*. *политический беженец
На интервью всё рассказал, как было,
Создал в Казани стройкооператив,
Пошли заказы, словом, попал в "жилу",
Только потом едва остался жив.
Сели на хвост "братки",требуя дани,
Чуть опоздаешь с выплатой- капут,
То подожгут достроенное зданье,
То автокран со стройки уведут.
Я накатал заяву,был в ментуре,
Мне дымовуху бросили в окно,
С предупрежденьем:"Ну ты чё, в натуре?
Хотиш в асфальт закатанным, г....?
Жена, не выдержав, взяла с собою сына,
С евреем сразу смылась в США,
А позже взорвалась моя машина,
Едва на небо не ушла душа.
Но жив остался, Богу благодарен.
И понял я - срываться надо мне,
Что гнев "братков" жесток, очень коварен,
Не выжить мне в бандитской их войне.
Жаль, полицаи ваши, к сожаленью,
Не поняли всерьёз, что мне капут,
Что, мол,бандиты всюду, и решеньем
Меня сегодня- завтра туранут.
В хайме живу с одним я идиотом,
По- русски ни бум- бум,он эфиоп.
Такой свинарник, вонь козлиным потом,
И я сбежал сюда, напиться чтоб.
К тому же повод веский есть сегодня,
Я праздную на Землю свой приход,
Я так сказать, подарок новогодний,
Встречаю сорок первый жизни год.
-Пришли уже. Вот здесь мои хоромы-
Прервала Таня грустный монолог.
-Обувь снимать?- У вас ведь по -другому-
Спросил Антон,ступивши на порог.
У вас же принято обутым топать в хату,
По- буржуазному живёте, так сказать.
Гость туфли снял,пытаясь виновато
Носков дырявых ей не показать.
А, сняв свою ужасную шапчонку,
Преобразился незнакомец вмиг,
Пред ней стоял совсем не мужичонка,
А молодой седеющий мужик.
Он оглядел квартиру удивлённо,
Любуясь, будто малое дитя,
Горели лампочки,как звёзды на балконе,
Цветною радугой играя и блестя.
И запах ёлки, и витые свечи,
И в кухне вкусно пахнет пирогом,
Он вспомнил детство, новогодний вечер,
Как -будто было в мире всё другом.
Женский уют расстроил его душу
Он помрачнел и как-то сразу сник,
- Прости меня, пожалуйста, Танюша,
Я от тепла домашнего отвык.
И сжалось сердце женское у Тани,
Вдруг захлестнулось нежности волной,
Ей захотелось по сединам ранним
Его погладить ласковой рукой.
Пока на кухне хлопотала Таня,
Салаты резала и праздничный пирог,
Антон возился с телеком, шаманя,
Щелчок, другой...и вот немецкий рок
Из ящика раздался:"Liebe Romi"!
Татьяна вздрогнув, прибежала в зал,
Как хорошо, когда мужчина в доме!
-А ты красивая,-он нежно приобнял.
О, как же долго Таня не слыхала,
Необходимых сердцу этих слов!
Смутившись, покраснев, чуть прошептала:
-А у меня и ужин уж готов.
И в свою спальню мигом полетела,
Подкрасилась, чтоб мужика завлечь,
И платье то вечернее надела,
И распустила волосы до плеч.
Взглянула в зеркало:глаза блестят, взгляд жарок,
С подносом угощенья пришла в зал,
Антон, её рождественский подарок...
Калачиком свернувшись, мирно спал.
2005год
_