Камеры снимали горбы, в камерах стояли гробы.
Всё это вызывало непомерный ажиотаж.
И неизвестно, сколько времени нам суждено здесь пробыть,
ведь скальпели уже разложены на животах.
Мы пытались бежать, но от страха и усталости ноги не несут,
в отличии ото ртов, которые несут ***ню.
Я уверен, что улыбка Гуимплена никому из нас не к лицу,
но если мы выживем, то в нас обязательно что-то убьют.
Пустые головы проблемы забивают, а не знания.
И ненависть в шкафу хранится аккуратно сложенным бельем.
Путь в миллиард ударов сердца сокращает объездная,
а в той среде, что мы варились, выкипел бульон.
Давясь, меня чревоугодие людское съест на завтрак,
в котором сострадание сформировалось рвотной массой.
Попытку быть чуточку лучше пресекает импозантность
пытки быть чуточку человеком, не сломавшись.