Когда перестанет биться гулкое сердце трамвая,
В парке осенней смури в землю врастут шаги –
Скрюченные деревьями, мертвые, сна не зная,
Встанут вороньим граем, станут живым враги.
Ровно прочерчена мелом Пушкинской новая стрелка.
Камни вонзают зубы в черный слоеный пирог.
Здесь в позапрошлом веке леc подпирался небом,
Чтобы открыть начало самой земной из дорог.
Мир прорастал крестами. Звезды тонули в лужах.
Так и везде, где житель тихий встречает сон.
Выросшим новым утром старый покой не нужен.
Город, для жизни сшитый, верит, что нет похорон.
Камни по-детски хрупки, темны, как сусло, реки.
Нового не случится, старое не оживет.
Снова перо голубки падает на скамейку,
Вбитую ржавой спицей в тленом наполненный рот.
Если знакомым небом прочно владеет солнце,
Эти слова не стоят больше, чем бычий гной.
Ночь – позабытая небыль, в темном аду колодца,
Где беззащитные кости вскрикивают под ногой.
Для справки: Одно из старых, и некогда, главных кладбищ Харькова находилось на отшибе городе, в стороне от нынешней улицы Пушкинской. Там, среди прочих, было похоронено немало известных людей. В 1972 году оно было уничтожено, небольшую часть могил перенесли, остальные были разрушены. Часть останков была выброшена, часть, по-видимому, осталась. Сейчас на этом месте Молодежный парк