«Пути Господни неисповедимы…»,—
Казалось бы, известно это всем.
Но есть события, они необъяснимы:
Я об одном поведаю всем тем,
Кто станет меня слушать, мне внимать,
Не пожалев на то ни сил, ни времени.
Итак, историю хочу вам рассказать
Из жизни человеческого племени.
Согрет заботою был баловень судьбы
Обласкан непомерно и взлелеян.
Не то, что выросший в степной глуши, -
Цвет ослепительной красы в оранжерее!
Ему все позволялось с ранних лет.
Из рук заботливых его кормили.
Все включено. Ни в чем отказа нет.
Его родные баловали и любили.
Как будто знали: созревает редкий плод!
О том не ведая, что шапка не по Сеньке,
Предполагалось, что идти ему вперед.
Но тракт — не место для изысканных растений.
И грянул гром! Наш отрок, наш герой
Судьбой изменчивой наказан был сполна:
Отец ушел, как водится, к другой.
Осталась мама разведенкою одна.
На шило мыло не всегда легко менять:
Хотел свободы, а попал из клетки в клетку.
Нам часто кажется, что дом родной — тюрьма.
Ничуть не лучше холостяцкая беседка!
Свобода к юноше пришла — он ей сказал:
«Какая ты капризная, хмельная.
Тобой я грезил, о тебе всегда мечтал,
Тебя я, деву юную, познаю!»
И отрок наш отчаянно веселился,
Вкушая сладость юных лет своих.
Кутил, шалил, по кабакам резвился
И отсыпался после оргий он ночных.
И дальше так бы его годы длились
И полыхал в груди его огонь,
Когда ворота вдруг бы не открылись,
А там — во всей красе — троянский конь!
Лихая девушка, а то была она,
Вмиг оценить смогла младого лося.
Его стреножила, как быстрого коня,
И окрутила в одночасье, без вопросов!
Язык Эзопа ей пришелся очень кстати,
Юнца хвалила, как кукушка - петуха.
Загнала парня в свои лживые объятья
Хотела замуж? Может, нету в том греха?
И, как пастух овец безмозглых пас,
Перед собой гоня тупое стадо,
Так и она беднягу напоказ
Водила за нос. Шельмовать мы рады
Мошенников коварных и лохов.
С улыбкою идем в ворота ада,
Создатели и жертвы льстивых слов,
Которым райского вовек не видеть сада.
И, сделав лести завершающий укол,
Его в истерике колени обхватила,
(Так чревоточина обхватывает ствол).
Воскликнув: «Без тебя и свет не мил мне!».
И вот достигли кульминации сюжета,
Того, который для творений выбирали
Веков минувших менестрели и поэты,
Что грань гусиных перьев в пыль стирали.
Из-за границы, из самой Европы
Мать жениха примчалась посмотреть ,
Разбивши башмаки, стирая стопы,
К кому же сын ее попался в сеть?
Знакомство было приурочено к застолью.
И, веря в силу методов своих,
Хвалила сына ,перед мамой стоя,
Невестка хитрая. И даже ветер стих,
Внимая зачарованно вранью…
Она же юношу хвалила и хвалила.
Нам трубы медные так сладостно поют,
И оставаться равнодушным – где взять силы,
Коль околдованный ты страстными речами,
Что разливаются серебряным ручьем.
А вы таких плутовок не встречали,
Что льстят пусть грубо, но свежо и горячо?
«Какого ж, мама, вы родили сына!
Таких, как он, на свете больше нет.
Спасибо Вам за патриота, гражданина,
Которого Вы передали мне,
Он словно месяц ясный в небесах.
Да что там месяц – солнце золотое!
Готова воду пить с его лица,
Да плюс ту воду, где он ноги моет!»
И мать расплакалась: «Слова-то, ведь, какие!
Я, грешным делом, думать не могла,
Что ангел – сын! Увидели другие,
Кого на белый свет произвела!»
Но что же дальше? Ничего плохого.
А, может, все-таки, горел любви огонь?
Привиделся лишь лжи и лести холод,
И машущий хвостом троянский конь?
Развязка пошлой драмы такова:
Все, что семьею было нажито годами,
Исчезло, словно прошлогодняя трава
Под солнечными вешними лучами.
Он толку самому себе не дал,
Порядком обнищал, поиздержался,
Занервничал и запаниковал,
И, наконец-то, понял: доигрался…
Перед ослом повесили морковь,
Речами вислоухого кормили,
А выстрел по карману бил, но кровь
С души стекала… Кажется, приплыли.
Судьбой ослиною распорядились ловко:
За просто так оставили ни с чем.
Искал царицу – получил плутовку.
Не стоит даже спрашивать - зачем?
Все грезилась ему судьба – индейка.
Ждал божьей ласки, как от пана ждут кожух.
Но на всю жизнь досталась канарейка.
За легковерие наказан был лопух.
Теперь мы знаем: африканского слона
Мышь полевая может испугать.
Посмотрим же, друзья, чем жизнь полна,
И медным трубам поклянемся не внимать!
Глаза откроем, чтоб увидеть степь и лес,
И постараемся услышать кленов шум.
О Боже! Дай любви мне до небес,
Пока живу, пока я мыслю и дышу!