Город мой, сад земной, не однажды восстал ты из пепла,
Из огня и нашествий, потопов и медных литавр.
Не однажды, казалось народам, судьба твоя слепла,
В знак победы вручая лишь мир: но не мирт и не лавр.
Побеждён - но не согнут. Горел - и не сгинул в пожаре.
Твоё пламя унёс в непоседливом сердце Шагал.
Твою доблесть Виртути в сраженье вознёс Милитари
Выше крон и корон, выше мнений и льстивых похвал.
В Старом Замке дубы. Глухо стукает жёлудь о землю.
В Замке Новом колонны - что рощи священной стволы:
Неприступны по виду, два воина пристально дремлют,
Шлем надвинув златой на гранитные кости скалы.
Лабиринт зазеркалья - костёлы на горках и склонах,
Серпантин между ними красуется райской змеёй,
И Коложа стоит: вертоград всех путей потаённых
Утверждён в сердце дряхлого камня цветущей стопой.
Храмы, башни, дома вырастают из праха, что клёны,
Чистотой ясных окон смешливо в ладоши плеща.
Точно лозы, в листве и цветах здесь решетки балконов,
Ну а Янка Купала - давно уже в Лиге Плюща -
Пред Элизой Ожешкой, как рыцарь, упал на колено,
Целый Парк Желибера букетом к ногам уронив:
"Ваша пани пером воевала и будучи пленной -
За шляхетскую честь и за кровлю над теми, кто жив".
Золотая звезда на груди - окаянной еврейской судьбою
Расцвела синагога, как ель на канун Рождества.
Дым последних времён, смрад Треблинки не даст мне покоя,
Но Шеол - лишь преддверие Вечных Садов торжества.
Словно крин, ты вознёсся над светлою Нёмана гладью,
Белизной непорочной лилеи увенчан твой трон.
Здесь сказаний туман завился будто вещею прядью,
Ты во мне, я в тебе - и тобой к небесам вознесён.